Этой истории уже три с половиной года, и конца не предвидится.
На 45-летие омичу Евгению Вольпе друзья подарили фотоаппарат «Kodak Pro Star 555». Дело было зимой, время не слишком фотогеничное, а потому Евгений отщелкал пленку только ближе к лету. В проявленном состоянии она оказалась никуда не годной, и причиной послужил явно сам «Kodak». Обеспокоенный этим обстоятельством, хозяин приехал в магазин, принадлежащий частному предпринимателю Светлане Сивенковой, где был приобретен фотоаппарат. Поскольку срок гарантии еще не кончился, там Евгению для начала предложили отремонтировать неудачную покупку. Вольпе несколько смутился: ничего себе — «Kodak» буквально только с конвейера, а уже требует «хирургического» вмешательства, но поразмыслил и согласился. Однако недели через две выяснилось, что «больной скорее мертв, чем жив». Тогда Евгения вновь поставили перед выбором: взять в магазине взамен любой фотоаппарат или точно такой же, но с одним условием — доплатить разницу в цене, а в случае, если стоимость окажется меньше 840 рублей, которые были уплачены полгода назад за бракованный «Kodak», ему возместят убыток. Да вот беда: то, что стояло на витринах магазина, никак не устраивало Вольпе. Ко всему прочему он никак не мог уразуметь, с какой стати должен еще выкладывать деньги. В конце концов, если магазин торговал некондицией, то почему наказан будет покупатель?
Евгений подал исковое заявление в суд Советского округа, требуя вернуть деньги за фотоаппарат с индексацией за прошедший с момента покупки период. Предварительно он побывал в Омской торгово-промышленной палате, где эксперты определили стоимость аппарата, и она составила 1.677 рублей. Правда, работники магазина «по-дружески» пытались отговорить своего упрямого клиента: «Брось, ничего не выходишь…»
— А потом началась эпопея, — рассказывает Евгений. — Процессы в судах назначались и откладывались раз восемь, причем по каким-то смешным причинам. Например, все участники — представители сторон, свидетели — на месте, судья же спрашивает: «А где фотоаппарат? Его нет? Без него открывать заседание суда не буду».
Наконец в конце марта 2000-го года, то есть через семь (!) месяцев именем Российской Федерации суд вынес решение и предписал частному предпринимателю Светлане Сивенковой выплатить Евгению Вольпе требуемую сумму плюс 50 рублей за моральный вред и возместить госпошлину и расходы на экспертизу — все это сложилось в 1969 рублей 43 копейки. Самого же истца обязали вернуть неисправный фотоаппарат.
Теперь дело перешло в руки окружной службы судебных-приставов.
— Там я появился, — продолжает Евгений, — наивно полагая, что теперь проблем не будет.
Ну уж фигушки. В службе ему сказали, что должны поехать в магазин, изъять какое-нибудь имущество, продать его, и только потом он получит деньги. Но приставы, занимающиеся вопросом, менялись так часто, что Вольпе не успевал запомнить их. Он терпеливо ждал, когда же хоть кто-то из них добьется успеха.
Минуло немало времени -и в мае 2001 года Евгений получил по почте весточку.
— Ее отправили из службы приставов Центрального округа, — рассказывает он. — Я пришел по указанному адресу, и сотрудник службы потребовал, чтобы я вернул «Кодак». Но это же сущий анекдот! А где деньги? Ведь получится, что я вообще останусь ни с чем. Мне доходчиво объяснили: возврат средств и фотоаппарата — вещи, не связанные между собой. После пристав постучался ко мне домой и в присутствии понятых забрал «игрушку», постращав, что если я буду сопротивляться, то придут налоговые полицейские и отберут фотоаппарат силой.
Чтобы не оказаться в дурацком положении, Вольпе написал письмо на имя главного судебного пристава Омской области, откуда оно перекочевало в подразделение Советского округа. Евгений получил ответ, из которого узнал, что еще в мае прошлого года было возбуждено исполнительное производство и наложен арест на имущество предпринимателя Сивенковой, уже переданное на реализацию. Ответ был датирован 20 июня 2001 года. Евгений порадовался, но рано. Опять воцарилась тишина, и надолго.
В январе уже этого года Евгений получил по почте очередной конверт. А в нем — официальную жалобу Светланы Сивенковой в народный суд Советского округа на неправомерные действия службы судебных приставов. С огромным удивлением Евгений узнал, что 25 декабря 2000 года, после судьбоносного решения суда, приставы действительно изъяли у нее цветной принтер EPSON STYLUS COLOR-600 в рабочем состоянии, определив стоимость в 2.400 рублей. Однако 17 января 2002 года Сивенкову пригласили в службу и ознакомили с заключением от 29 мая 2001 года «об определении рыночной стоимости оргтехники», в частности, принтера EPSON STYLUS-1500, который имеет множество повреждений, находится в нерабочем состоянии, и красная цена ему — 300 рублей. Сивенковой предложили доплатить разницу в сумме долга Евгению Вольпе и оценочной стоимостью принтера. Ее возмущение — а та ли это модель принтера?! — было оставлено без внимания.
И завертелось иное дело, которое, если честно, нашего героя мало интересует. Он с грустью понял: денег ему, видимо, в руках не держать. АН нет. На днях Евгений получил извещение о том, что может получить… 270 рублей.
— Я просто в шоке, — говорит он.
— Бросить все это к черту, что ли? А может, этого от меня только и ждут? Но кто?