НЕ НАДО ПЕСЕН

Омских композиторов выгнали из здания

В бывших комнатах Омского отделения Союза композиторов до сих пор царит страшная разруха. Здесь, в помещениях на втором этаже здания по улице Ленина, 20, прекрасно знакомому омичам по магазину «Яблонька», в свое время начали ремонт, успев кое-где ободрать стены и потолки. Когда комнаты музыкантов захватывали, ненароком еще выбили стекла и малость изувечили антикварные двери начала двадцатого столетия. Среди разора на морозе одиноко стоит старинный рояль — последняя примета пребывания композиторов. Выброшенные в окно ноты дворник давно вынес на помойку.

На пять лакомых комнат с отдельным входом, расположенных в самом центре Омска, давно положили глаз коммерсанты. Первый серьезный конфликт между омскими городскими властями и композиторами возник еще восемь лет назад. Тогда Областному управлению культуры удалось отстоять помещение, и успокоившиеся музыканты снова стали собираться в своем Союзе. Надо отметить, речь идет о композиторах, пишущих академическую музыку. Таких сегодня в нашем городе около полусотни. Председатель Омского отделения Союза Константин Брысов говорит: «Я в финансовые вопросы не вникал, их решало Областное управление культуры. Мне сказали, что проблема аренды решена. Тем более, здание — памятник архитектуры, оно — федеральная собственность, и мэрии не принадлежит, а лишь передано Городскому департаменту недвижимости в оперативное управление».

С октября нынешнего года городские власти, видимо, решили поуправлять домом пооперативнее. Придя как-то на работу, К. Брысов обнаружил на входной двери новый замок, Композиторам все же удалось открыть его и войти в помещение. Потом были две попытки «мягкого» захвата, которые закончились безрезультатно — музыканты не отдали ни пяди своих комнат. Тогда они и узнали, что помещение передается некому негосударственному образовательному учреждению, за спиной которого стоят частные предприниматели, мечтающие, если получится, разместить здесь свои офисы. Наконец 3 ноября захватчики решились на последний и решительный бой. Часов в двенадцать дня Константин Леонардович услышал громкий стук ногами в дверь. После короткого препирательства в комнаты ворвались семеро мужчин, которыми руководила эффектная блондинка. Она представилась директором образовательного учреждения, а мужчины — сотрудниками департамента недвижимости. Никаких документов К. Брысову вошедшие не предъявили. Невысокий и ненакаченный композитор попытался сопротивляться, но на него насели сразу трое крепких мужчин. В потасовке скрипачу сломали палец и пообещали переломать остальные, если он не уймется. У кричавшего от боли и негодования композитора, видимо, сорвалось одно из непечатных русских выражений, чему захватчики весьма обрадовались: «Мы на тебя в суд подадим! А будешь еще рыпаться — позовем настоящих бандитов!»

Выброшенный вместе с нотами из помещения К. Брысов попытался жаловаться участковому, но поддержки в милиции, увы, не нашел. Все получилось как предсказывали захватчики. На композитора подали в мировой суд за нецензурщину и за царапину, которую позже обнаружил у себя на шее один из «бойцов». Не обученный, в отличие от противников, хитросплетениям юриспруденции, К. Брысов не сумел предоставить контраргументов, а ведь сломанный в схватке палец ему пришлось целый месяц лечить в поликлинике. В итоге мировой судья признал композитора виновным, вопрос об окончательной мере наказания сейчас решается. К. Брысов оспаривает назначенный ему штраф в 700 рублей за оскорбление нападавших, как они утверждают, нехорошими словами. Новые хозяева, не имея пока необходимых бумаг, не спешат осваивать помещение. Композиторы же, как водится, хотят через Областное управление культуры жаловаться губернатору. Тут уместно вспомнить, как мало имеет в музыкальном плане миллионный Омск по сравнению со многими другими городами. Музы не могут, видимо, мирно сосуществовать с хоккеем. У нас нет консерватории, нет ни одного настоящего филармонического зала со сносной акустикой, за исключением отличного Органного. Композиторов и хороших музыкантов, что греха таить, остается все меньше и меньше — все, кто могут, уезжают туда, где академические таланты по-настоящему ценят.