Так появился, например, известный каждому со школьной скамьи закон Бойля — Мариотта. А у «эффекта Черенкова» аж четыре автора сразу: Вавилов, Черенков, Франк, Тамм. Вот так же и первый в мире персональный компьютер был изобретен россиянином, омичом, но по извечной тупости наших чиновников не был представлен промышленным образцом, а потому короткое время спустя его вновь «изобрели» за океаном. Даже недавнему, а потому наиболее известному сегодня российскому Нобелевскому лауреату — академику Жоресу Алферову его престижную премию, по существу, подарили американцы. Группа ученых США, представляя в Нобелевский комитет свое «открытие», отправила документы на экспертизу, а та показала, что еще до них впервые в мире подобное явление открыл, описал и зарегистрировал в СССР ученый Жорес Алферов. И русский ученый по праву стал Нобелевским лауреатом.
Схожая, как представляется, ситуация сложилась в свое время и в Омске. Но, естественно, не враз, не в одночасье. Все началось с рождения в семье модного омского дамского парикмахера Ильи Ивановича Потапова и его жены Татьяны Николаевны четырех сыновей подряд. Случай даже для того «плодовитого» времени достаточно примечательный: четыре мальчика — Виктор, Николай, Михаил и Сергей — удивительным образом дружно появились на свет через два года каждый — в 1935-м, 1937-м, 1939-м, 1941-м. По материнской линии все oни были потомственными дворянами, поскольку прадед их — Павел Григорьевич Люсилин — еще в веке девятнадцатом служил топографом в штабе Омского военного округа и за свои выдающиеся труды по топографии новых земель в Семиречье был удостоен ордена Святой Анны II степени, к которому прилагалось и потомственное дворянство. Так что дочь его Надежда уже полноправной дворянкой вышла замуж за другого известного омича — основателя промышленного садоводства в Сибири Николая Филипповича Штанина. А уж их дочь — Татьяна — стала хозяйкой сугубо мужского семейства, матерью-командиршей над супругом-парикмахером и четырьмя сыновьями.
К моменту рождения первого из них — Виктора — в ставшей уже глубоко советской России гордиться родословной было не только не принято, но и небезопасно. Про это предпочитали помалкивать, храня память и уважение к предкам в самых дальних уголках души. Вполне советский мальчик Витя Потапов рос примерным октябренком и пионером. По моде того времени и по призыву тогдашних большевистских властей он в школьные годы увлекся… кролиководством. Этим тогда увлекались многие школьники, но у Вити получилось так успешно, что он стал участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве и даже получил на ней золотую медаль и грамоту.
Однако юный натуралист не стал ни ветеринаром, ни даже агрономом, как его дед — известный сибирский садовод Штанин, Виктор Потапов стал инженером. Учился в Томске, откуда с университетским дипломом был направлен в специальное конструкторское бюро при омском заводе имени Карла Маркса. Это сегодня его просторное здание почти сплошь заполонили торговые лавки, а тогда там в обстановке высочайшей секретности разрабатывалось суперсовременное автоматическое оборудование для космических систем. Именно оттуда после первых успехов способного молодого специалиста Виктора Потапова направили в аспирантуру знаменитого Московского авиационного института, где он встретился с выдающимися учеными, работавшими, как тогда говорили, «на космос». Ему довелось принять участие в расчете надежности электроники космических станций типа «Венера», «Марс» и, конечно же, «Луна». Там судьба свела Виктора Потапова со ставшим ему наставником по разработке вычислительной техники академиком, ученым с мировым именем Борисом Сотсковым. Этот требовательный покровитель и дал молодому аспиранту-сибиряку нужное направление.
И наставник не ошибся: его ученик стал выдающимся ученым — специалистом в области вычислительной техники, автором 165-ти изобретений. Среди множества буквально фонтанирующих потаповских идей была и такая, о которой он сам забыл: еще 18 ноября 1966 года, будучи аспирантом все того же Московского авиационного института, он описал принцип работы нейронного компьютера. В то время, на заре мировой компьютеризации, изобретения и открытия по этой теме шли буквально лавиной, но из-за отсутствия технологий казались делом весьма далекого будущего. Вот и к нейронному компьютеру подступились сравнительно недавно. Однако ж омич Потапов начал распахивать эту целину аж 20-30 лет назад, намного опередив свое время!
Для самых любознательных, кто желает знать, что за зверь такой этот нейронный компьютер, сообщим немного наукообразной информации. Дело в том, что известные всем обычные компьютеры подобны левому полушарию головного мозга, которое всего лишь последовательно обрабатывает полученную информацию, задает ритм обработки и расчленяет сложные задачи на более простые. Нейронный же компьютер работает, как правое полушарие, — ведет параллельную обработку полученной информации с оперированием готовыми образами, причем ритм обработки задается путем самообучения на отложившихся в памяти примерах. Но это, понятное дело, лишь самое примитивное и краткое объяснение. Да и не в этом суть для большинства читателей. А в том, какую практическую ценность представляет нейрокомпьютер? Стоит ли вообще с ним огород городить?
Оказывается — стоит. Первые, еще не слишком-то совершенные нейронные компьютеры стремительно завоевывают мировой рынок. Сумма их продаж уже превысила миллиард долларов, которыми хрустит кто угодно, но только не сказавший «а» наш земляк-первооткрыватель. Впрочем, не будем забегать вперед. Если патентная экспертиза, куда уже отправлены соответствующие документы, подтвердит научный приоритет Виктора Ильича Потапова, то Московский авиационный институт и Российская академия наук правомочны будут подать заявку в Нобелевский комитет. Так что подождем немного!
На снимке: Виктор Ильич Потапов у своего портрета работы омского художника Бориса Булучевского. 2003 год.