На верхних полках громоздятся пузатые самовары и фетровые шляпы, внизу — отрезы тканей «советской» расцветки и копеечные сервизы в горошек. Если как следует покопаться, можно обнаружить и совершенно диковинные вещи: рыжий парик под молодую Пугачеву, огромную бутылку «под бражку», кресло-качалку… Только в комиссионке можно купить воротник «из кота», шубу «из меха чебурашки» и почти антикварный колченогий диван.
А еще это единственное место в городе, где цены на товар не растут, а, наоборот, с каждым днем стремительно падают. «Мы постоянно делаем уценку, — рассказывают продавцы. — Если вещь висит двадцать дней и не находит нового хозяина — то дешевеет на двадцать процентов, потом на тридцать, потом вполовину. В итоге уходит почти даром».
Сюда со всех концов города регулярно приезжают старики, дачники и малоимущие омичи. Кто-то избавляется от ненужного барахла, кто-то ищет необходимое. «На мою пенсию по рынкам и магазинам не погуляешь, — объясняет постоянная покупательница Лилия Андреевна, — поэтому только комиссионка и спасает. Вот хочу на зиму одежку присмотреть. Пусть она ношенная, зато добротная и недорогая. Да много ли бабушке надо? Тепло — и ладно».
— У нас даже очереди выстраиваются, — говорит продавец Лена, — особенно на детские кроватки и коляски. Как только появляются — сразу звоним желающим. Сейчас теплые вещи моментально «улетают» — сезон.
Однако несмотря на народную популярность, в прошлом году магазин находился на грани банкротства. Его спасли — присоединили к Ленинскому рынку. Теперь это единственная комиссионка на весь город. Остальные бесследно исчезли. «Все закономерно, — утверждают чиновники, — комиссионка всегда была небольшим сегментом торговли. Даже в советское время подобные магазины считались планово-убыточными и существовали на дотации. А сейчас рынок самодостаточный. Любое предприятие существует для получения прибыли. Спрос, как известно, определяет предложение. Если есть клиент — магазин живет, не идут люди — закрывается. Выходит, комиссионки стали омичам не нужны. Это не ухудшение обслуживания. Просто мы вышли на более цивилизованный виток развития торговли. За границей комиссионок уже давно нет».
Однако существует и совершенно противоположное мнение. Заведующая последней комиссионкой Маргарита Волосова, отработавшая в подобной торговле двадцать лет, считает, что спрос на «бэушные» товары есть всегда.
— Раньше в городе существовало семнадцать объединенных магазинов, не считая секций. И сегодня тоже не все омичи могут позволить себе ходить в супермаркеты. Комиссионки помогают людям выжить. Прибыли у нас нет, потому что мы не можем накрутить цены. С самого начала эти магазины организовывались не как коммерческие, а как социальные. И наши сдатчики приносят ненужные вещи не от того, что с жиру бесятся. Принесла бабушка сервизик и говорит: «Спасибо, теперь пойду продуктов куплю — дотяну до пенсии». А закроют последнюю комиссионку, куда она пойдет?
По словам Волосовой, проблемы у «отечественного сэконд-хэнда» начались во время перестройки. Тогда, когда стали продаваться магазины. В комиссионную торговлю пришли частники. Хитрые предприниматели собирали вещи у населения, продавали и пропадали с концами. «Люди плакали — верните наши деньги. Но мы ничего не могли поделать». Доверие к комиссионке подорвали колоссально. А потом государство отменило все субсидии и льготы. Нынче торговать ради самоокупаемости не хочется никому. Тем более комиссионка — дело хлопотное: прием, уценка… Проще купить новые вещи оптом, поднять цену и получать прибыль.
Комиссионки привыкли быть «под крылышком», поэтому и не смогли перестроиться, говорят чиновники. Нужно было бороться за клиента, расширять рынки сбыта, выезжать на ярмарки, в деревни. Нужно работать: давать объявления, заниматься рекламой, колесить по микрорайонам в поисках товара. Не хотят — никто сегодня за руку их не потянет. Пусть загибаются. Альтернатив много: дешевый китайский рынок, сэконд-хэнды…
Кстати, они, в отличие от комиссионок, процветают. Там и цены демократичнее, и выкладка доступнее. Ассортимент очень богатый — по крайней мере, не довоенного времени. Даже «Версаче» купить можно.
На самом деле успех заморских «бэушных» магазинов вполне объясним. Они продают не купленные у людей вещи, а принятые бесплатно. Отсюда и прибыль. «А у нас так всегда, — сетует пенсионерка Валентина Павловна, — на свое рукой машем. Была я ради интереса в одном сэконд-хэнде. На кой черт мне джинсы и ковбойские куртки? Товар исключительно молодежный. И цены, между прочим, закачаешься. К тому же, например, ни диваны, ни кровати, ни посуда в сэконд-хэндах не продаются».
Тем не менее, участь городских комиссионок уже предрешена. Хорошо это или плохо, но они уходят в прошлое, как все предприятия и организации, не приносящие прибыль. Омичи активно осваивают новый способ продажи и покупки «бэушных» вещей — через объявления в газетах. А детские дома и училища-интернаты по привычке продолжают писать в единственную комиссионку на Ленинском рынке: «Пожалуйста, помогите, чем можете».
И комиссионка помогает. Магазин сам скупает уцененные вещи и шлет посылки. Просто до сих пор не удается привыкнуть к тому, что отныне цель — делать деньги, а не помогать людям…