Корреспондент «НОСа» выяснил, как обстоит дело с погребенной инфекцией.
В истории Омска было несколько эпидемий холеры. Одна из них разразилась в начале прошлого века, ее спровоцировала столыпинская реформа. Болели переселенцы из западных областей России, болели железнодорожные рабочие. Тиф и холера косили солдат в годы Гражданской войны.
Медики того времени хорошо понимали опасность инфекции, поэтому умерших старались хоронить как можно дальше от города. По архивным данным, несколько кладбищ были расположены южнее железной дороги, за Атаманским хутором, в степи. Сейчас сюда подошла черта дачных кооперативов. В прошлом году там выделялась земля под застройку. Насколько это опасно для здоровья тех, кто будет вести строительство и работать на земле.
По мнению заместителя директора по науке Института природно-очаговых инфекций Владимира Ястребова, нашим современникам «эхо» эпидемий не грозит.
— Возбудитель холеры в нашей климатической зоне не сохраняется в почве длительное время, — считает он. — Опасности для строителей нет. Природный очаг холеры — Индия, где сочетаются высокие температуры и высокая влажность. Все эпидемии в Россию приходили по торговым путям из Индии и затухали с наступлением морозов.
Кроме того, при выделении земель должно проводиться обязательное согласование с органами санитарно-эпидемиологического надзора. Правда, эти требования не всегда выполнятся.
— Гораздо опаснее с точки зрения инфицирования вскрытие скотомогильников: люди нередко заражаются сибирской язвой, возбудитель которой сохраняется в почве десятилетиями, — продолжает Владимир Ястребов. — В этом году были такие случаи в южных районах нашей области.
Кстати, история с сибирской язвой весьма показательна для нашего времени. Вот один из случаев, произошедших в одном из районов Омской области. Строительство производственных помещений началось там без каких бы то ни было согласовании. Почему? А потому, что предприниматели-частники, на собственном опыте знающие, насколько сложно пройти бумажные «круги ада», решили сначала строить, а потом, задним числом, узаконить строительство. В этом случае планируемая сумма взяток значительно уменьшалась, а вероятность сноса уже построенного объекта была минимальной. Однако спустя некоторое время на том месте была отмечена вспышка сибирской язвы.
По мнению ученого, нехорошо уже то, что опять территории старых кладбищ, вместо того чтобы трепетно охраняться, начинают вводиться в хозяйственный оборот. Это плохо и с этической точки зрения, и (для тех, кто верит во все эти дела) с биоэнергетической. И так значительная часть Омска стоит, как говорится, на костях.
Владимира Ястребова поддерживают многие омичи, озабоченные сохранением культурно-исторического наследия.
— Там, где было старинное Казачье кладбище, строятся элитные жилые дома. Чтобы мертвые «успокоились», построили там церковку. Но каково людям жить? Спокойно там будет только тем, кто не хочет помнить о прошлом, — утверждает известный омский краевед Иван Петров.
Несколько древних курганов находится в районе Ленинградского моста. Никто не знает, где похоронены многие жертвы и «белого», и «красного» терроров. В черту Омска постепенно включаются и пригородные поселки, у каждого из которых тоже было свое кладбище.
Так что холера из-под земли нам пока не грозит. Но отсутствие памяти и должного уважения к умершим, пожалуй, не менее опасно.