81-летний ветеран Великой Отечественной войны Василий Иванович Шевцов давно уже не выходит за ворота своего дома в поселке Береговом. Ноги уже не те, да и сердце после нескольких шагов начинает покалывать. Он все больше сидит сейчас в своей комнате и подолгу смотрит в маленький палисадник. Ему до сих пор не дает покоя то, что произошло под этими окнами больше полугода назад…
Ночном визит
Той прохладной сентябрьской ночью Василий Иванович проснулся от подозрительного шума за окном. Во дворе мелькала тень человека.
Последнее время Василий Иванович много слышал о частых грабежах в Береговом. Буквально накануне воры наведывались и к ним — стащили дворовую утварь.
— Вставай, Галина, — начал будить дед жену, — разбойники пришли. Глядишь — убьют еще. Зови милицию.
Галина Дементьевна огородами поспешила к соседке, а Василий Иванович, тяжело опираясь на трость, пошел принимать удар на себя. Он рассчитывал, что жулик удерет, завидев хозяина.
Но, копавшийся в огороде незнакомец не убежал.
— Что, сука старая…- с такими словами появившийся из темноты мужчина двинулся на Василия Ивановича.
— Не подходи! — выставив перед собой трость, закричал старик.
Хозяина и незваного гостя разделяла низкая калитка палисадника.
— Не подходи! — снова закричал Василий Иванович дрожащим от страха и волнения голосом.
Но незнакомец по-прежнему надвигался на него. Тогда Василий Иванович несколько раз ударил его тростью по голове. Но подозрительный тип попытался открыть калитку.
— Не подходи! — уже в панике голосил старик, продолжая стучать тростью по голове незнакомца.
И вдруг, после очередного удара, мужчина повалился на калитку — она открылась — и рухнул на дорожку под ноги Василию Ивановичу. Белый как лунь старик, еле дыша, опустился на лавочку рядом со стонавшим незнакомцем. В это время вернулась Галина Дементьевна. Увидев, в каком муж состоянии, она поспешила в дом за валидолом.
Чуть позже приехала милиция и «скорая помощь». Фельдшер узнала в раненом мужчине одного из жителей поселка Берегового — Сергея П. Его немедленно увезли в больницу.
А когда рассвело, старики увидели в своем палисаднике чужую сумку. Думали: может, бомба — милицию вызвали. Оказалось, сумка набита картошкой. Кинулись — половина огорода перекопана.
А ближе к обеду появился следователь и сообщил, что их ночной гость умер в больнице от полученных травм… С Шевцовых и их соседей взяли подробные объяснения.
Защищался или убивал?
Тридцатишестилетний Сергей за полгода до смерти освободился из колонии, в которой сидел за кражи. Правда, Сергею уже удалось устроиться на работу, и он должен был вскоре приступить к обязанностям, но вот нелегкая занесла его во двор к Шевцовым.
Мать погибшего — Таисия Ильинична отказывается думать, что ее сын — вор и что он приходил грабить стариков. Как и всякая любящая мать, она тяжело пережила смерть сына, пролила немало слез. Таисия Ильинична предполагает, что Сергей случайно оказался в огороде Шевцовых — перепутал дорогу. А старик зол на весь мир, поэтому зверски и расправился с попавшимся под руку Сергеем. При этом женщина приводит свидетельства того, что ее сына с улицы кто-то занес во двор Шевцову — может, и он сам (?). Это ее убеждает в том, что сын все же залазил во двор к деду. Что ж, материнское сердце трудно в чем-либо упрекнуть.
Прокуратура Советского округа провела проверку и вынесла отказ в возбуждении уголовного дела. Следователь определил, что Василий Иванович действовал в рамках необходимой самообороны и не хотел убивать человека. А свидетельства о перетаскивании Сергея с места на место подтверждения не получили.
Поселковый совет ветеранов собрал в защиту Шевцова больше сотни подписей. А Таисия Ильинична забросала прокуратуру жалобами, требуя возбудить уголовное дело. У нее своя логика: раз сын погиб от руки Шевцова, значит, дед должен сидеть в тюрьме. В результате назначались дополнительные проверки и выносились повторные отказы. Но потом стены прокуратуры вновь сотрясались от гневных криков женщины, а на стол прокурора падали новые жалобы.
В конце концов в апреле этого года дело все же возбудили. Следователь Денис Голушков назначил дополнительные экспертизы, чтобы более точно узнать — только ли Шевцов оборонялся или же он добивал уже обезвреженного лежавшего Сергея. И только ли тростью он его бил. В рамках обычной проверки некоторые тонкости трудно было установить. Если выяснится, что Василий Иванович, так сказать, перегнул палку, то его могут отдать под суд.
Так получилось, что я первым принес старикам Шевцовым невеселое известие об уголовном деле. Как раз перед праздником Победы.
Охранять уже нечего
Мне навстречу вышла Галина Дементьевна — седая сухонькая старушка с добрыми глазами. Заверила, что надписи на калитке «Осторожно, злая собака!» можно не верить. Единственного охранника Индусика давно отравили воры, обчистившие кладовку Шевцовых. Да и охранять уже в общем-то нечего: все, что можно унести со двора, давно утащили. Разве что вот небогатый урожай по осени…
Огород Шевцовых аккуратно располосован на грядки.
— Это добрые люди нам вскопали и посеяли, — пояснила баба Галя. -Мы-то сами если и согнемся, то не разогнемся уж.
Галина Дементьевна и Василий Иванович плохо ходят, а потому почти не показываются на улице. Вот уже пять лет как к ним приставлен социальный работник, который ходит за покупками и помогает управляться по хозяйству.
— Добрых людей все же больше на свете, — сказала баба Галя, и сквозь морщины проступила светлая улыбка.
— Если что надо — сбегутся всем миром и помогут. Не знаю, как бы мы жили без них.
С большим трудом из своей комнаты вышел Василий Иванович. И тут баба Галя вспомнила, почему я пришел.
— Дело, говорите, опять возвели, — с горьковатой усмешкой сказала она. — Тогда пусть к нему потом в тюрьму няньку приставят. Он ведь сам уже ничего почти и не может.
Тяжкий груз
Василия Ивановича пять лет назад парализовало, но мало-помалу он встал на ноги.
Все свои болезни этот человек приобрел за время трудовой юности и на войне. Сначала работал печатником в омском издательстве. Отсюда же 21-летним юношей ушел на фронт в первый же год войны.
Бил гитлеровцев в составе артиллерийского полка. Под Воронежем попал в плен и некоторое время провел в концлагере. Затем немцы увезли его на работу в оккупированную Францию. Лишь когда ее освободили англичане, Василий Иванович смог вернуться на родину.
Но здесь его ждал так называемый сортировочный лагерь. Как и всех бывших военнопленных, его, что называется, проверяли, дотошно выпытывая, не завербован ли он фашистами. В таком лагере Шевцов и встретил Великую Победу.
В 46-м познакомился с Галиной Дементьевной, которая всю войну служила санитаркой в госпитале. Они поженились и приехали в Омск. Василий Иванович работал на строительстве лесокомбината в Береговом. Галина Дементьевна прокладывала к поселку железную дорогу. Всю жизнь до пенсии трудились не покладая рук. Жили в любви и согласии. Кажется удивительным, но в семье Шевцовых никогда не было ругани, потому как оба по характеру покладистые.
— Вот только детей нам бог не дал, — с печалью сказала баба Галя. А потом с горечью добавила: — Если уж и впрямь посадят Васю, так я с ним попрошусь. Куда мы друг без дружки…
Я смотрю на этого немощного старика с дрожащими руками и не могу понять: откуда в нем тогда взялись силы махать тростью.
— От страха, сынок, от страха, — с болью в голосе сказал он. — Если бы он не пошел на меня — разве бы я стал бить…
— Смерть молодого мужчины лежит сейчас тяжким грузом на и без того больном сердце старика. Друзья и соседи пытаются его успокоить: «А кто знает, чего он хотел, может, он тебя бы и убил. Посмотри, сколько сейчас на стариков из-за пенсии покушаются».
Живущая по соседству с Шевцовыми одинокая бабушка пожаловалась мне, как недавно грабители в наглую сняли ее металлические ворота (!) и унесли. Она смотрела на все это в окно и от бессилия плакала. Жулики подошли, закрыли ставни и велели сидеть тихо.
Действительно, что делать таким беззащитным старикам против грабителей? Что?!
И все же это мало утешает Василия Ивановича.
— Сколько времени прошло, — чуть не плача говорит он, — а в голове все это крутится и крутится. Может, невиновного загубил. Вот ведь в жизни как бывает.
А возможный суд, похоже, его мало волнует. Хотя кому же хочется под конец честно прожитой жизни получить клеймо преступника…