К своим восемнадцати годам Елена успела обзавестись немалым семейством. Первый раз родила в шестнадцать, второй — полгода назад. Но если папаша первого ребенка смылся в неизвестном направлении, то отец другого полностью признал свои права в отношении маленького Сережи и собирался детей воспитывать.
Молодая семья ютилась в малюсенькой комнатке коммунальной двухкомнатной квартиры. Другой жиличкой здесь была 76-летняя бабуля, на старости лет оставшаяся на белом свете одна-одинешенька. Правда, изредка приходила к ней какая-то дама, приносила продукты, иногда уборку делала. А больше старушку никто и не навещал. И она, видимо от скуки, все время воспитывала Елену: «Пропащая ты девка! Нагуляла детей непонятно от кого! В наше время твои ворота давно бы дегтем вымазали!»
Девушка весь этот «воспитательный процесс» терпела. А куда ей было деваться? 17-летний муж, дабы как-то содержать семью, каждый день пытался найти хоть какую-нибудь работу, да и малолетних детей не оставишь, тем более что младшенького Елена кормила грудью. В общем, и пожаловаться-то на соседку было некому — похоронила она мать с отцом.
Вот и приходилось юной домохозяйке выслушивать наставления. И выслушивала. До поры, до времени.
18 января Елена, накормив детей обедом и уложив спать, отправилась на кухню готовить ужин. Намыла картошки, взялась за нож. И тут, как всегда, соседка появилась. И понеслось…
— Сережка, твой выродок, спать мне по ночам не дает! Болею я из-за него!
Дальнейшее у Елены словно туманом затянуто. Две недели спустя рассказывала она следователю прокуратуры Октябрьского округа Евгению Студеникинуотом, как помутилось в ее голове после этих слов про любимого сына-крошку, о том, что выслушала она соседку и вроде как успокоилась. Но потом как была с ножом в руке, так и пошла к ней в комнату. Зашла, толкнула пожилую женщину на диван. Та закричала. Тогда Елена, накрыв ей голову подушкой, начала наносить удары ножом…
А потом вернулся с работы муж. Увидел, что случилось, и не придумал ничего умнее, как запереть труп в комнате убитой, а ключ — выкинуть.
Две недели они жили и боялись. Труп разлагался, а два юных создания боялись сообщить об убийстве. По словам Елены, запаха не ощущали и что делать с трупом — понятия не имели. Может, думали, что он сам испарится?..
Не ищите здесь логику — ее нет. Это в детективных романах мотивы преступлений и сценарии их сокрытия выстроены отточенно, а в российских бытовых убийствах все гораздо примитивнее. И страшнее.
4 февраля в квартире появилась та самая дама, которая ухаживала за бабулей. Принюхалась подозрительно, спросила, где ее подопечная. Елена пожала плечами и занялась своими делами. Дама ушла и вернулась с участковым…
Подозреваемая в убийстве до суда отпущена под подписку о невыезде. Неизвестно, какой приговор вынесет ей суд, но пока она живет все в той же коммуналке и все также домохозяйничает. И кормит своего сыночка грудью, боясь, как бы от переживаний не пропало молоко.
— А как же молодой муж? — поинтересовались мы у Евгения Студеникина. — Разве он не подлежит уголовному преследованию за укрывательство убийства?
— Нет. В Уголовном кодексе есть статья, в которой сказано, что на родных и близких можно не доносить…