А началось все с одного из митингов проводимого в лютый мороз, темой которого была реформа ЖКХ. После митинга к активистам Сибирской конфедерации труда подошла женщина, житель одного из омских общежитий. Зовут ее Байгушкарова Аит (хотя ее все зовут просто Нина, так она и представилась). Она одна из активисток омских общежитий, которые ведут борьбу за право приватизировать комнату, в которой уже много лет проживают. От Нины мы и узнали, что кроме обычных семей проживающих в общежитии, в нескольких комнатах у них живут бывшие воспитанники детских домов. Меня это несколько удивило, так как я слышал, что государство вроде как обязано предоставить воспитаннику детского дома отдельную комнату или квартиру. А как сказала Нина, бывшие детдомовцы живут по несколько человек в одной комнате и находятся под угрозой выселения.
«Мне сказали, уезжай в свою деревню, мы тебя выселяем из общежития», — говорит Андрей Кудрявцев. Я поинтересовался про какую деревню он говорит. «В ту деревню, где живут родители, их уже давно лишили родительских прав. Но там я никому не нужен, работы нет и вообще не хочу их видеть.» Он еще чего-то хочет сказать, но неожиданно замолкает и замыкается в себе.
Я узнаю, что Андрей и еще один юноша- Рустам Маликов, вообще выселены из общежития и живут нелегально в комнатах, где обитают их друзья, такие же воспитанники детского дома. Оказывается уже в 16 лет они простились с детдомом, потом 3 года жили в общежитии при профтехучилище, но всегда поддерживали контакты с такими же как они, которые жили и учились в других профтехучилищах. Мальчишки получили профессии плотников и электриков, девчонки- штукатуров маляров, и переехали во взрослые общежития рабочих. Рустам после училища начал работать в вотчине Анатолия Чубайса «Росэнерго», но уже после 3 месяцев работы попал в список сокращаемых по штату.
Все, кроме Андрея, ничего не сказали про своих бывших родителей. Может быть они дети отказников, т.е. матерей, которые отказались от своих детей еще в роддоме. Особенно это видно по девушкам: Кате, Наташе и Надежде. Они такие маленькие и хрупкие, что их легко можно принять за 14-и летних подростков. Но между тем они все уже где-то работают. Я спрашиваю как у них дела на работе, не задерживают ли зарплату. «Я работаю у частника, он платит как хочет, иногда меньше чем положено, и еще я учусь в вечерней школе», — говорит Надежда. Она самая маленькая, единственная из всех имеет мобильный телефон,и даже, как мне показалось, немного бравирует своей самостоятельностью. «Мне надо учиться,- опять повторяет она,- но даже нет места для занятий. В нашей комнате можно только спать.»
Мы сидим и беседуем с бывшими детдомовцами в общежитии на улице Шебалдина. А день назад активистка Сибирской конфедерации труда Елена Старостина вместе с Аит Байгушкаровой побывали на улице Круговой. Там также в общежитии живут бывшие детдомовцы. Девушки работают малярами-штукатурами и одна из девушек жаловалась, что она сейчас в отпуске, но отпускные так и не получила.
На Круговой вообще ужасные условия проживания. Полы в коридорах сгнили и надо иметь осторожность, чтобы не сломать ноги. Плиты на кухне вырваны, душ работает плохо,находится в ужасающем состоянии. И за всю эту красоту Трест ¦ 1 еще смеет брать за обслуживание жилья 70 руб. с квадратного метра. Да, там должно все блестеть за такие деньги! Со слов жителей, общежитие было передано по конкурсу в управление предприятием — Строительный Трест ¦ 1. Сейчас этот Трест ¦ 1 и командует там! Детдомовцев селят в комнату по 3-4 человека, если у девушки рождается ребенок, то несмотря на это, ее заселяют вместе в другими девушками. Когда управляющему общежитием поступают просьбы от девушек с детьми о выделении отдельной комнаты, им вообще предлагают убраться из общежития! Те, кто работает в тресте, платит 200 рублей в месяц за проживание (фактически за койку). Зарплата в строительном тресте у бывших детдомовцев выплачивается в размере от 1500 до 2500 рублей в месяц.
«Я родила ребенка и меня выгоняют из общежития!», — говорит Наташа Саватеева. «Я написала письмо губернатору Омской области Леониду Полежаеву, получила совсем пустой ответ, хотела попасть к нему и мэру города на прием, но получила отказ». Я спрашиваю, а кто отец ребенка. Оказывается ее муж такой же бывший детдомовец, как и она. Бывшие воспитанники детских домов поддерживают между собой связь, регулярно ездят друг к другу в гости, женятся, фактически имеют свою неформальную организацию, которую, вспоминая книгу Виктора Гюго, я окрестил про себя как Союз отверженных.
«Ребята, Вы взрослые люди, надо за себя драться», — говорю я своим собеседникам. Они соглашаются. «Да, нам надо бороться и мы готовы»- слегка поправляет меня Рустам. Мы договариваемся о следующей встрече и прощаемся.