УБИЙСТВО
Наша газета в мае прошлого года писала об этом диком убийстве. В ночь с 9 на 10 мая пятеро молодых людей забили насмерть двух мужчин. Только потому, что они якобы обидели отца одного из них. Отец пожаловался сыну Саше. Тот решил отомстить, для чего и привлек друзей, которые пришли к нему после праздничного салюта, чтобы отметить День Победы спиртом, пивом и чипсами…
Вооружившись кирпичами и палками, ватага пошла на разборки. «Обидчиков» застали спящими. Первые же удары лишили мужчин сил сопротивляться. Казалось бы, можно и остановиться, но парней только раззадорил вид крови. Они били несчастных до тех пор, пока сами не устали…
А наутро к Саше пришли оперативники. Он буквально сразу же начал давать признательные показания, рассказал все, как было. Еще через некоторое время и четверо его дружков оказались в отделении милиции. Один из них тоже вроде как активно сотрудничал со следствием, однако потом наглухо «закрылся», как и оставшиеся трое, которые молчали с момента задержания. И все-таки сыщикам удалось собрать доказательную базу, достаточную для того, чтобы передать дело в суд Омской области, о чем, собственно, и было сообщено обвиняемым. Но парней такой оборот дела не устроил. Они, видимо, наученные адвокатами, настаивали на своей невиновности и с их подачи выступили с просьбой о том, чтобы суд проходил с участием присяжных заседателей.
КАЖДЫЙ ЛИ СМОЖЕТ?
Процесс длился почти три недели. Понятно, что корреспонденты «Вечерки» не могли присутствовать на каждом заседании, мы пришли лишь тогда, когда начались прения сторон — обвинения и защиты.
Конечно, нечто подобное каждый из нас, наверное, видел в американском кино. Но не каждому из нас предлагают стать присяжным заседателем. И все-таки автор этих строк во время заседания попыталась представить себя на их месте. Представить было не так уж сложно, но открывшаяся реальность жестоко посмеялась над моей фантазией…
Их пятнадцать (12 так называемых комплектных и три запасных). Среди них и совсем молоденькая девушка, и женщина бальзаковского возраста, и представительный мужчина в самом расцвете сил, и мужчина, которому за шестьдесят… По всему видно, что это люди разных профессий, разных социальных слоев. Но их собрали здесь, чтобы именно они определили: виновны пятеро молодых парней в убийстве двух человек или нет.
Во время процесса присяжным пришлось испытать немало. Представьте себе, что вы живете налаженной жизнью, и вдруг приходит повестка, в которой вам предлагают… стать распорядителем человеческой судьбы. Вас вырывают из привычного уклада (естественно, только в том случае, если вы на это соглашаетесь), и начинается нечто…
Им пришлось нелегко, особенно женщинам. Пришлось смотреть на орудия убийства — окровавленные кирпичи и спинку кровати, ударами о которую и были нанесены смертельные раны одному из погибших. Пришлось, наконец, на некоторое время пожертвовать семьей, друзьями, близкими и с головой уйти в познание одного: а смогу ли я после всего увиденного и услышанного сделать правильный вывод?
Такое вынести может далеко не каждый. И все-таки они дошли до завершающего акта трагедии. И вынесли свой вердикт.
СОСТЯЗАНИЕ
И вот ты сидишь в зале суда, а перед тобой, как на сцене в театре, разворачивается борьба двух сторон: обвинения и защиты. И вместо актеров здесь прокуроры и адвокаты…
— Вы говорите, что на одежде моего подзащитного кровь убитого?! — напористо говорит один из адвокатов (так получилось, что и у одного из убитых, и у обвиняемого оказалась одна группа крови. — А. Ч.)- — Нет, это кровь моего подзащитного! Он подрался накануне, у него даже ссадины на руке есть — из них-то и натекла кровь!
Для пущей убедительности защитник налепил на свой кулак две бумажки размером со ссадины его подзащитного и упорно доказывал присяжным, что из таких небольших ран может вытечь огромное количество крови.
Он напомнил суду, что с места происшествия кровь выносили чуть ли не ведрами, а мозги убитых со стен счищали лопатами, и что его подзащитный, если бы совершил это убийство, просто-напросто не смог бы отмыться… Одной из присяжных стало плохо. Судья, Николай Гаркуша, объявил десятиминутный перерыв.
Представитель обвинения Мария Бурухина обратила внимание присяжных на алиби обвиняемых:
— Как-то странно получилось, — говорила она. — В пять утра (!), то есть во время совершения преступления, каждого из обвиняемых кто-то видел и непременно возле его же дома!
Алиби, действительно, выглядело очень странно: одного увидела соседка, которой в пять утра почему-то срочно понадобилось выгулять собачку. Другого увидел прохожий мужик, которому почему-то именно в пять утра срочно потребовалось сходить в магазин за продуктами, третьего увидела бабуля, которой просто-напросто не спалось, и она глазела в окно.
— А что в этом странного?! — возмущался другой адвокат. — Вы посмотрите на бабушку! Она уважаемый человек! Как можно ей не доверять?!
Впечатление постороннего зрителя (моё): адвокаты постоянно передергивали карты, давили на эмоции, называя своих подзащитных тщедушными недокормышами, которые просто-напросто не в состоянии поднять ничего, кроме ложки, не говоря уже о кирпичах и полимерных трубах.
Но вот что еще поразило, так это косноязычие защитников, обилие в их лексике слов-паразитов: «ну», «это самое», «как бы»… И это в стране, родившей Плевако и Кони?! Воистину, «генетические жертвы Великого Октября»… К слову сказать, представители обвинения смотрелись куда интеллигентнее и профессиональнее (опять-таки, на мой субъективный взгляд).
НА ЧАШАХ ВЕСОВ
Признаться, на протяжении четырех часов, пока длилось заседание, я, например, так и не определилась, убивали эти худенькие и тщедушные мальчишки тех мужчин или нет. Материнский инстинкт вставал на их защиту. Народ мудр: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Где гарантия того, что сегодня на скамье подсудимых сидят подлинные виновники убийства? На матерей и отцов обвиняемых нельзя было смотреть без слез. Для того ли они их рожали и воспитывали, чтобы сейчас, в суде, опустив головы, выслушивать то, что говорят об их детях?
С другой стороны… Дочь одного убитого и сын другого своих слез не скрывали. Да, их отцы не были примерными родителями, да, их отцы любили выпить. Но они были их отцами, и никто не вправе был лишать их жизни!
Мои сомнения продолжались до тех пор, пока слово не дали отцу двоих братьев-обвиняемых. Ему дали слово для того, чтобы он защитил своих сыновей. Чтобы рассказал присяжным, какие славные у него дети. Чтобы доказал, что они не могли совершить ничего подобного. Но…
— Можно я воздержусь? — только и произнесен.
Этот эпизод стал решающим лично для меня. Чаша весов склонилась в сторону обвинения.
Однако подсудимые упорно не хотели признавать своей вины.
— Я не виновен, — говорил каждый из них. — Не виновен!
Присяжные удалились для вынесения вердикта. С тяжелым чувством все присутствующие на суде выходили из зала. Рыдали матери, нервно курили отцы, плакали девчонки-подружки. И только одна из них уже на улице зло прошипела:
— Ну, твари! Подождите! Сейчас вы нас, потом мы вас!..
В отношении двух подсудимых, которые убивали одного мужчину, присяжные вынесли единогласный вердикт: виновны. В отношении остальных трех, которые убивали другого, один из присяжных так и не смог побороть своих сомнений. Одиннадцать присяжных проголосовали: «Виновны!», и лишь один посчитал их вину недоказанной.
К концу этой недели судья Николай Гаркуша огласит приговор. О том, какие сроки заключения получат убийцы, мы сообщим позже.