Семейная жизнь Клавдии и Юрия не складывалась с самого начала. Из-за чего скандалили? И сами не знали… Только не брал молодых супругов мир — и все тут! Множество раз собирала Клава вещи, уходила к матери, но Юрий вскоре следом прибегал: «Вернись! Все по-другому будет!»
Однако по-другому не было…
Они расходились и снова сходились, а в 1984 году оформили официальный развод. Впрочем, ситуация в нашем государстве такова, что будь бывшие супруги хоть трижды ненавистны друг другу, а «разбежаться» им все равно некуда. Тогда, в 80-е годы, трудно было разменять однокомнатную «хрущобу» без большой доплаты.
Нет денег — нет свободы. Вот и приходилось Клавдии делить жилплощадь с уже бывшим мужем. А поскольку любовь давняя не забылась, то нет-нет да и пробегала меж ними «искра». И родился от такой искры сын Кеша, а через пять лет еще один — Гоша.
И все-таки не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, если родители не любят друг друга, если они постоянно скандалят, то все это отразится на их детях. Мальчики, собственно, и воспитывались-то только матерью, Юрий им особого внимания не уделял. Покричать, поругаться, тумака дать, оскорбить — это да! А чтобы на рыбалку позвать или в гараж помочь машину починить -на такое отца не хватало.
Вот и выросли сыновья на папашу своего озлобленные. Клава не раз говорила своему супругу-сожителю: «Подожди, они тебе еще отомстят!» Но Юрий только отмахивался: разве может такое быть, чтобы сыны на отца руку подняли?
Зря отмахивался…
Сыновья, лишенные мужского воспитания, и меж собой не очень-то ладили. Дрались из-за пустяков, а если отец встревал — так и ему перепадало. Клава поделать ничего не могла: куда уж ей разнимать троих здоровых мужиков! Так и жила семья в скандалах и драках, однако внешне от среднестатистических семей ничем не отличалась. Клава с Юрием на одном заводе работали, причем после смены обязательно возвращались домой вместе, на стареньких «Жигулях». Скрывали от людей свои семейные неурядицы…
Кеша ничему путному в жизни так и не научился. Сидел на шее у отца с матерью, иногда шабашил где-нибудь. Заработает да пропьет — вот и все его радости. Но Гоша, не в пример брату, тянулся к школе. Может, другой судьбы te6e хотел, а может, потому, что хотя бы в школе чувствовал себя в покое и в безопасности. И его там ценили. Вот и в последний день учебного года Гошу учителя хвалили: молодец, хорошо девять классов закончил!
В приподнятом настроении вернулся мальчишка домой.
— Всё, ма, у меня каникулы! Есть сильно хочется!
— Подожди, — улыбнулась в ответ Клава, — ужин еще не готов. Перекуси пока бутербродом.
У нее тоже было приподнятое настроение: сегодня Юрий, как обычно, довез ее до дома, при этом не ворчал, не ругался, был даже ласков.
Но со стоянки Юрий вернулся уже подшофе — по дороге приговорил пару баночек алкогольного коктейля.
— Опять пьяный! — недовольно пробурчал Гоша, пережевывая бутерброд.
— А ты кто такой, чтобы отца учить?! — вдруг взорвался Юрий. — И вообще, доедай и тащи телевизор в мою комнату, нечего по ночам на голых баб пялиться!
Слово за слово — разгорелась очередная ссора. У Клавы лишь устало опустились руки, а у ее мужчин, наоборот, распустились. Гоша, ничуть не уступающий в силе отцу, ударил его по лицу. У Юрия из носа пошла кровь. Он орал и матерился, пытаясь дать сдачи сыну, тот защищался и чуть ли не со слезами кричал: «Ну что ты к нам все время лезешь? Оставь нас в покое, и мы тебя не тронем!»
Но Юрий не унимался. Тогда Гоша, скрутив отца, запер его в ванной. Слегка отдышался, попытался улыбнуться матери. Улыбка вышла кривая — от хорошего настроения не осталось и следа.
Мальчишка было успокоился в надежде на то, что подвыпивший отец уснет в ванной… Но тот выбил дверь, побежал на балкон, взял шило и на глазах у остолбеневшей жены нанес сыну несколько ударов в область сердца.
«Сначала я нанес только один удар, — говорил Юрий на допросе у следователя прокуратуры Ленинского округа Юрия Иванищева. — Но потом понял, что его надо добить, иначе он меня убьет…»
А тут домой вернулся Кеша.
Увидев истекающего кровью брата, уложил его на кровать, побежал вызывать «скорую», милицию. Наверное, впервые за многие годы он проявил в этой ситуации братские чувства. Юрий же стоял на балконе с шилом в руках и, словно ощетинившийся пес, рычал на Кешу: «Не подходи! Шило только милиционерам отдам!»
Гошу похоронили на прошлой неделе. Несмотря на все усилия врачей, раны, нанесенные отцом, оказались несовместимы с жизнью.
По словам старшего помощника прокурора Ленинского округа Светланы Емельянцевой, Юрий С. обвиняется в предумышленном убийстве, ему грозит срок до пятнадцати лет лишения свободы.
— Конечно, он раскаивается в содеянном, — говорит Светлана Константиновна. — Но сына-то теперь не вернешь…