Есть в журналистике темы, вновь и вновь возвращаться к которым заставляет сама жизнь. «Ч» уже писал о людях, страдающих патологической зависимостью от азартных игр. Правда, с азартом она ничего общего не имеет. Это самая настоящая болезнь, лечить которую будут психиатры. В международной классификации болезней сказано, что недуг «заключается в частых повторных эпизодах участия в азартных играх, что доминирует в жизни субъекта и ведёт к снижению социальных, профессиональных, материальных и семейных ценностей». За этой сухой формулировкой — искорёженные судьбы и разбитые семьи по всему миру. Теперь беда пришла и к нам.
КАК НАРКОТИК
Каждый раз 62-летняя Ольга Львовна П. ждала пенсии с нетерпением. Получив на руки кровные, спешила в зал игровых автоматов, что в квартале от дома. Садилась в уголок и наблюдала. У Ольги Львовны была своя «стратегия» — она следила, какой автомат даёт меньше всего выигрышей. «Значит, скоро даст крупный», — рассуждала она. Как только заветное место освобождалось, пенсионерка занимала его. Под колготками был надет памперс, ждать она собиралась сколь угодно долго — пока не сорвёт крупный куш. Но игра всегда заканчивалась одинаково: «однорукий бандит» сжирал всю пенсию. Погоревав денёк-другой (есть-то не на что), Ольга Львовна шла в поликлинику: «Давление что-то шалит, положите меня в больницу на месяц». Покормившись несколько недель за бюджетные деньги, выходила из клиники в волнительном предвкушении — скоро должны принести новую пенсию.
Психологи отмечают, что это довольно распространённый стереотип поведения пожилых игроманов. Вообще, доля пожилых клиентов игорного бизнеса постоянно растёт, они, а также дети и подростки — целевая группа для индустрии. У этих людей больше свободного времени и снижена критичность мышления — таких легче подсадить на игру. Например, где-то за рубежом с пожилых не берут деньги за вход в заведение, им возвращают часть проигрыша. А детей активно вовлекают в лотереи. Сейчас игорный бизнес меняет свою структуру — он всё дальше уходит от казино, к которому в обществе сложилось негативное отношение, в сторону индустрии развлечений и отдыха. Автоматы ставят там же, где есть боулинг и бильярд, где выступают популярные артисты.
Процесс начался лет пятнадцать назад и привёл к такой статистике. Доля страдающих патологической зависимостью от игр по всему миру установилась на отметке в 1,5-2% населения. О них уже известно, что они больны. Но есть ещё прослойка в 6-7% — люди, которые испытывают непреодолимое желание играть и уже имеют проблемы в семье и на работе. Их пристрастие ещё не патология, но треть этих игроманов обречены — им рано или поздно понадобится помощь специалистов. Мужчины, как правило, приобщаются к азартным играм в 20 лет, женщины — ближе к 30. У сильного пола на развитие зависимости уходит шесть лет, у слабого — один год (собственно, такие же данные существуют по алкоголизму и наркомании). Наконец, мужчин среди игроманов в 2 раза больше, чем женщин, но последние переносят недуг куда тяжелее.
У НАС НЕТ ИММУНИТЕТА
И ведь что любопытно, психиатры обращают внимание, что игорный бизнес сам не заинтересован в увеличении числа игрозависимых: чем больше будет разоряться людей, тем жёстче будут становиться законы, ограничивающие этот вид бизнеса. А основной доход казино и залы автоматов всё равно получают не с этих несчастных 1,5%, проигрывающих последний рубль, а с публики, пришедшей отдохнуть и развеяться.
Специалисты подчёркивают: у нашего населения нет психологического иммунитета от игромании. Люди не знают, что у казино невозможно выиграть (иначе эти заведения не процветали бы). Зато на протяжении последних 15 лет мы видели, как внезапно и сказочно богатели другие (правда, иными способами), и это добавляет веры в чудо. Человеком овладевает представление, что он должен вот-вот выиграть. И он во всём видит знаки: вот птичка пролетела, вот по радио сказали, что «в Москве 15 часов» — значит, надо в рулетке ставить на 15.
Молодой математик Кирилл С. разработал перспективную схему банковских накоплений и предложил её одному банку. Руководство заключило с ним договор, дало неограниченный кредит доверия. Вскоре Кирилл взял у банка крупную сумму, но вернуть в срок её не сумел. Компаньоны обнаружили, что он играет в казино. Насильно привели его к психиатру. В течение месяца, пока Кирилла лечили, банк сумел «прокрутить» его деньги и вернуть задолженность, после чего договор был расторгнут. Дальнейшая судьба математика неизвестна.
А судьба у них такая. В среднем от одного игрозависимого страдают 15-17 человек — родные, знакомые, коллеги. Он ударяется в махинации, чтобы раздобыть денег. В конце концов становится «грелкой»: сидит в зале игровых автоматов, смотрит, как играют другие. Ни семьи, ни друзей, ни работы…