(начало статьи см. на странице id=34518)
«РАЗРЕШЕНИЕ» НА УБИЙСТВО
В понедельник, 5 февраля, я получил письмо на свое имя от министра внутренних дел по Республике Алтай Юрия Валяева. Спасибо ему за соболезнования по факту гибели ребят. Но, что касается возможности предотвращения убийства со стороны милиции Онгудайского района, категорически с ним согласиться не могу.
Напомним, что за два часа до убийства семьи моего сына Руслан Кулиш обстрелял автомобиль ехавшего по направлению из Горно-Алтайска предпринимателя В. Енокяна, который сразу обратился в милицию, но близился вечер и меры по задержанию преступника предприняты не были.
Министр пишет, что, на его взгляд, службы МВД сработали очень оперативно. И что во всем виноват господин Енокян, который обратился в милицию не вечером 8 августа в день гибели ребят, а 10 числа, после своего возвращения из Горно-Алтайска. Енокян, по словам министра, сразу не позвонил, потому что «не знал, что стал объектом преступного посягательства. Решив, что выстрел в его сторону был случайным, продолжил движение в Горно-Алтайск по своим личным делам».
Но как слова министра согласовать с постановлением прокуратуры о привлечении в качестве обвиняемого Руслана Кулиша, с обвинительным заключением, с показаниями самого Енокяна и другими имеющимися у меня и у самого следствия документами? Они вообще не «срастаются»!
В документах написано, что Енокян «после производства данного (второго, — ред.) выстрела, избегая возникшей для его жизни угрозы, с места преступления на автомобиле «Тойота-Королла» скрылся». То есть, Енокян все понял и ретировался. При этом надо учесть, что речь идет именно о втором прицельном выстреле в Енокяна. После первого он действительно ничего не понял, остановил машину и начал ее осматривать. Вторая пуля пролетела мимо головы и все ему «объяснила». Сам Енокян также в своем допросе ранее говорил, когда, как и где был обстрелян, когда обратился милицию. Но потом круто изменил показания. Ему, видимо, подробно «объяснили», что и как он в тот вечер делал.
Имея в виду уязвимое положение этого человека с юга, делающего свой маленький бизнес в глухом горном районе Сибири, нетрудно представить, что он с готовностью пошел навстречу просьбам «родной онгудайской милиции», которая попала в сложное положение перед законом из-за своей халатности и бездеятельности. Отсюда и изменившееся на бумаге направление движения машины Енокяна, и то, что он обратился в милицию аж через 2 дня, потому что ехал не в Онгудай, а в Горно-Алтайск, где после того, как в него выпустили две пули, почему-то дня «сомневался», сообщать ли ему в милицию о покушении, или нет. А потом 10 августа вдруг созрел и… пожаловался. Для этой версии пришлось даже подтасовать акт экспертизы автомобиля.
Со слов Енокяна известно, что Кулиш произвел два выстрела в машину. И оба в нее попали. Но в акте экспертизы есть только фотография одного входного пулевого отверстия — в задний бампер, фотографии входного отверстия от второй пули почему-то нет. Я спрашиваю следствие, почему? И никак не могу добиться ответа. Видимо, ответить нечего – ведь акт прошнурован и имеется в деле. В то же время в обвинительном заключении написано, что «На передней правой двери имеется входное пулевое отверстие». Мало того, у меня и помогающих мне юристов, моих коллег-журналистов есть аудиозапись рассказа начальника уголовного розыска МВД Республики Алтай полковника Виктора Иваницкого, который дважды 18 августа и 23 ноября 2006 г. подтвердил, что 8 августа Енокян именно возвращался из Горно-Алтайска в Онгудай и сразу сообщил в милицию об обстреле.
Данные противоречия в следственных действиях милиции и прокуратуры еще раз подтверждают, что история с обстрелом Енокяна в милицейско-прокурорских документах сфальсифицирована с целью скрыть бездействие милиционеров, приведшее к тяжелейшим последствиям. Между выстрелами в Енокяна и Петровых прошло два часа, а добираться от райотдела до места преступления – максимум полчаса. Видимо, вечером милиционеры не хотели нарушать свой покой, выехать на место и хотя бы своим появлением вспугнуть Р. Кулиша. Последний в это время был там и дожидался новой жертвы. Само появление милицейской машины на 604-605 км Чуйского тракта все бы предотвратило…
Я неоднократно прошу прокуратуру Алтая ответить мне всего на несколько вопросов по данному факту: почему не зафиксировано в акте экспертизы входное отверстие одной из пуль при том, что оно описывается в обвинительном заключении? Почему при наличии записи слов полковника Иваницкого, который лично руководил поиском преступника и расследованием дела, министр в письме продолжает утверждать, что «Кто-то преподносит Вам (то есть мне) заведомо ложную информацию, только непонятно, с какой целью»?
Получается, один из крупных руководителей МВД РА сознательно вводил меня в заблуждение? На меня этот мужественный человек, который чуть ли не своими руками поднимал тела и вылавливал детишек из-под коряг горной речки, не произвел впечатление «игрока». Когда в августе я был на месте преступления, полковник Иваницкий и бывшие с ним омоновцы, не зная об уже начавшихся закулисных играх, честно рассказали, как все было. А потом, в конце ноября, когда я получил странные документы по первому обстрелу Енокяна, я вновь позвонил Иваницкому для уточнения хронологии произошедшего. Он вновь честно, слово в слово повторил сказанное ранее.
Не в его адрес следует отпускать упреки министру, а в адрес тех, кто допустил само преступление: кто отвратительно контролирует изготовление и хранение незарегистрированного оружия и боеприпасов, не работает с несовершеннолетними, не контролирует ситуацию на дорогах (двое суток Кулиш и его подельники пьяные, без документов и прав, на бешеных скоростях, на машине с номерами чужого региона гоняли по главной федеральной трассе Алтая — Чуйскому тракту, по его столице Горно-Алтайску и никто их не задержал). На допросе эти ублюдки не без гордости признались, что давали по 15 р. и свободно проезжали через посты ГИБДД. Такие там ставки!!!
Мне все ясно: цель во сей этой истории одна – спасти честь мундира.
Только честь ли это?
УКРЫВАТЕЛЬСТВО УБИЙСТВА
Кроме Кулиша пировали на крови малолетних детей и их родителей ближайшие дружки убийцы – Ерохин, Трынов и Чичиеков. Они с первых минут подробно знали о гибели четырех человек, катались вместе с убийцей на похищенном автомобиле, делили между собой деньги и вещи убитых, уничтожали вещественные доказательства, другие улики. А когда автомобиль вышел из строя, тщательно оттирали отпечатки своих пальцев внутри салона и на корпусе машины. Причем они сами в ходе следствия и в суде рассказали об этом. Т. е. прямо свидетельствовали о совершении преступления, предусмотренного статьей 316 УК РФ «укрывательство особо тяжкого преступления». Прокурор Онгудайского района Республики Алтай А. Сураков в своих следственных документах собственной рукой описывает состав этого преступления, но вменять его преступникам с настойчивостью, достойной лучшего применения, отказывается.
27 декабря он в очередной раз отказал мне, как потерпевшей стороне, в возбуждении уголовного дела в отношении этой троицы. 31 января прокуратура Республики Алтай отменила это решение и возвратила прокурору Онгудайского района дело для проведения дополнительной проверки «о результатах которой, — пишет заместитель прокурора Республики Э.В. Ошлыков, – вам будет сообщено после ее завершения».
Возникает вопрос: прошло полгода, как совершено преступление, все давно расследовано и известно. Что мешает прокуратуре республики взять дело в свои руки и расставить точки над «i»? Или повлиять на своего онгудайского прокурора, который свою позицию словами даже объяснить не в состоянии, а на письменные заявления с указанием конретных фактов, отвечает по принципу «вы сами такие…». Тем более все странно, что главный преступник уже сидит.
Говорят, там, на Алтае, особенно в такой его глубинке, как Онгудайский район, все люди тесно переплетены между собой многолетними связями, мараловыми фермами и другими факторами. Видимо, что-то более существенное, чем стремление соблюсти Закон и вывести преступников на «чистую воду» влияет на ход расследования, принятие законных решений. У родственников молодых преступников, говорят, есть такие фермы, что означает особое в тех местах положение в обществе. Многое говорят, во что не хотелось бы верить!
Создается впечатление, что правоохранительные органы сознательно тянут время в надежде, что я, мои коллеги по журналистскому цеху устанут от этих проволочек, все забудется, затянет налетом новых событий? Не выйдет! В настоящее время вместе с оказывающими мне содействие юристами мы готовим обращение к Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке. Вспоминая недавние слова о преступности, темпах и качестве борьбы с нею, сказанные Генпрокурором на Дальнем Востоке, смею повторить: в таких делах чистота расследования – это показатель состоятельности власти вообще, ее способности приложить все усилия, чтобы не допустить подобных преступлений впредь.