Михаил Иванович Глонин был призван в армию в 1944 году. Судьба распорядилась таким образом, что он не попал на фронт, а был зачислен курсантом Омского военного авиационного училища летчиков. А после окончания его он попал на Южный Сахалин, в 345-й бомбардировочный Берлинский полк.
— Когда при участии американцев началась война в Корее, в полк поступил приказ: принять участие в боевых действиях. Перед вылетом нас принял в Хабаровске командующий округом Родион Яковлевич Малиновский, будущий министр обороны СССР. Нас переодели в гражданские костюмы. Советскую символику убрали не только с крыльев самолетов, но даже маркировку на деталях «Сделано а СССР» стерли так, будто ее и не было. Там, в небе над Кореей, американцы и наши военные испытывали новые образцы боевой техники. Мы свое задание выполнили полностью.
— Вы без малого 10 лет прослужили на Сахалине. Что он тогда представлял собой?
— Если говорить о военной стороне дела, то напомню: после поражения в войне 1905 года царская Россия уступила Курилы и южную часть Сахалина Японии. Граница проходила примерно по 50-му меридиану. А в 1945 году остров снова стал русским. Так вот, в то время рядом с нашим военным аэродромом в небольших деревнях жили японцы и корейцы. Это было гражданское население, с разным социальным статусом. Лидерство и превосходство японцев над корейцами было во всем. Последние выполняли всю черновую работу. Неподалеку находился лагерь японских военнопленных. Они работали на строительстве дорог, зданий и заготовке леса. Надо сказать, что у них в лагере царили жестокие порядки. Иногда наши политработники приносили им газеты. А в то время в них публиковались материалы о поражении Японии и о том, что там сегодня происходит. Если кто-то из военнопленных брал такую газету в руки и начинал читать, то этого человека на следующее утро находили мертвым.
Граница с Японией проходила всего в 40 милях. И нередко под покровом ночи с помощью подводных лодок на Сахалин забрасывались группы подрывников. Так что война с японцами в 46-м не закончилась. По-прежнему гибли наши солдаты и офицеры…
Условия для полетов на Сахалине крайне сложные; над Японским и Охотским морями часто и подолгу висит туман и моросит мелкий дождь. Причем погода часто и быстро меняется. Бывает и так: взлетаешь — солнце, садишься — туман.
— Были чрезвычайные обстоятельства?
— В 1947 году во время групповых учебных полетов один из молодых летчиков не справился с управлением и отрезал моему самолету хвост. Это произошло над морем на высоте две тысячи метров. Поступила команда — покинуть самолет. Я сдернул верхний фонарь, выполнил инструкцию — сразу парашют не открывать. Проверил, нет ли рядом падающих осколков. На высоте 1000 метров открыл парашют, но с большим трудом смог управлять стропами, чтобы не упасть в море. У меня оказалось вывихнутым левое плечо. Приземлился на сосну, где и повис. Сознание я потерял уже на земле. Первыми ко мне подбежали местные крестьяне. Они-то и устранили вывих. К сожалению, два моих сослуживца погибли. У одного летчика рано раскрылся купол парашюта, он зацепился стропами за шасси.
— А какие отношения на тот период были с американцами?
— В Отечественной войне, как известно, США были нашими союзниками. А с 1947 года началось резкое отчуждение. Приведу такой пример. Американская авиабаза находилась на острове Хоккайдо. Оттуда совершались частые рейды на советскую территорию — Южный Сахалин, Шикотан, Кунашир, Итуруп. И мы первое время ничего не могли сделать: у летчиков США были скоростные — Б-25. Мы их не могли догнать в тех случаях, когда они нарушали нашу границу. Но с прибытием в полк новой техники (речь идет о самолетах авиаконструктора Лавочкина — Ла-11) ситуация в корне изменилась. Однажды американский самолет залетел на нашу территорию. Мы вылетели на перехват, попытались заставить его сесть на наш аэродром. В ответ он открыл огонь. Радист запросил разрешение у командира полка открыть ответный огонь. В газетах тогда сообщили, что нарушитель советской границы «ушел в сторону моря». Но мы-то знали, что это за «сторона». Над тем местом долго кружила летающая американская лодка, искала в море обломки самолета. После этого американцы разразились угрозами в адрес СССР. Но провокации прекратили. За эту операцию все летчики получили различные поощрения.
Михаил Иванович прослужил в армии более 30 лет. У него на груди медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За доблестный труд в 1941—1945 годах», «За воинскую доблесть», «Ветеран Вооруженных сил СССР». Многие годы он защищал небо нашего города — в 1960 году его назначили на ответственную должность в ракетные войска стратегического назначения Западно-Сибирского военного округа.