Это даже парадокс какой-то: когда попадаешь в городок Нефтяников и общаешься с его жителями, кажется, что ты переносишься в прошлое на машине времени! Потому что здесь о директоре Малунцеве вспоминают, как будто он еще только вчера курил на своем балконе, шел на работу, здоровался с соседями…
Клуб ветеранов нефтезавода «Факел» — тоже детище Малунцева. Он стал центром общения, взаимопомощи и такой… ниточкой, связывающей ветеранов с родным предприятием. Вот и сейчас они сидят в зале, смотрят кинохронику рождения завода затаив дыхание:
— Ой, смотри! На экране — видишь?! Это же я, на планерке, только что по распределению… Пятьдесят седьмой год… Господи!
— Палатка наша! Помнишь, куда нас с поезда расселяли? Постой-ка… Это не мы ли с тобой вон там, чемодан вдвоем тащим?!
У них слезы. Искренние и добрые. Не по ушедшей юности, а по тому, что не зря она прошла. И что был рядом человек, с которым не страшно ничего: ни бараки, ни захламинская грязь, ни сорокаградусный мороз при запуске установок.
— Я одна из первых приехала на строительство завода, — вспоминает почетный член «Факела» Лилия Анпилогова, — семнадцать мне было всего. И нас целая партия таких, зеленых, только от маминой юбки оторванных… Малунцев лично встречал и по-отечески к нам относился, оберегал. Досуг наш старался организовать — молодые же все, развлечений хотелось. Он очень боялся, что мы, девчонки, одни по городу бегали, особенно вечером: транспорт плохо ходил, темень, всякая шпана… Беспокоился. А мне как-то сказал, чтобы, когда буду замуж выходить, его звала к себе тамадой. Я тогда застеснялась, думаю, откуда у такого занятого человека, большого начальника время на это найдется? А ведь нашлось, не забыл! С его благословения недавно золотую свадьбу отметили…
Один из членов «Факела», самого первого поколения, ближе и лучше всех знал Александра Моисеевича, его характер, увлечения, семейные дела… Это его личный шофер Эдуард Визер.
— Человек был изумительный! Я-то тогда в людях мало что понимал — только из армии да сразу в Омск. Сам-то я не местный был, харьковский… И служил на Черном море. А сюда приехал — от такого климата, от морозов этих в ужас пришел! А тут Малунцев приехал, и меня к нему назначили шофером. На ЗИМе я его возил. И этот человек излучал такое солнечное, южное тепло, был таким искренним и приветливым, что с первых дней работы у нас было полное доверие и понимание. В нем не было ни капли хамства — знаете, как у некоторых больших начальников: подай, сгоняй, стой здесь, иди сюда… И сам он никогда не заискивал перед еще более высоким начальством. Мог даже сделать замечание какому-нибудь важному гостю из министерства, если тот начинал некорректно себя вести.
Воспоминания, воспоминания… В «Факеле» — более трех тысяч человек. Каждый из них проработал на производстве не менее пятнадцати лет. И когда на сцену вышел один из сыновей Александра Моисеевича, приехавших на празднование столетия, зал ахнул в один голос… Одно лицо! Как с того самого портрета сошел! И второй сын тоже не мог не приехать. Владимир и Георгий, оба москвичи, известные нефтехимики… И они в течение всего памятного вечера вспоминали об отце. Рассказывали о неизвестных фактах его жизни, о том, как пишут книгу об отце, обо всем талантливом во многих сферах знаменитом роде бакинских армян Малунцевых: нефтяниках, музыкантах, ученых…
— А он все равно был нашим, сибиряком! — раздался голос из зала. И после нескольких секунд молчания «Факел» взорвался. Аплодисментами…