В Советском Союзе Эроса не было. Был только Эрос Игоревич Такелло. заведующий кафедрой философии и научного атеизма в V Омском институте железнодорожного транспорта. За всю жизнь, а 27-го января сего года ему исполнилось 86 лет, ни разу тезка ему не встретился.
Возможно, во всей России его и нет. Окликнул я несколько раз Интернет: среди многочисленных топов и клипов, которые пользуют этот бренд, нашелся один человек с таким именем — известный итальянский певец Эрос Рамазотти.
Доменик
И предки Эроса Игоревича родом оттуда. Известно ему в родословной 8 колен. Узнал, когда побывал в Германии, куда пригласила его двоюродная сестра, которая посвятила свой досуг исследованию генеалогического древа Такелло. Оказалось, что в жилах Такелло слилось, как минимум, пять кровей: французская, итальянская, русская, еврейская и немецкая.
Своей фамилией он обязан жгучему юноше по имени Доменик, который жил в XVII веке. О нем известно, что он любил путешествовать, знал несколько европейских языков и тропы к дамским сердцам. Обладал итальянец недюжинной генетической силой: во всех потомствах от Доменика — три с половиной века уже — фатально доминируют мальчики.
Павел
Особенно последовательным в этом смысле был дедушка нашего героя — Павел Спериндиевич. Французский дворянин переехал в Россию, очарованный магией русского языка, который стал для него роднее родного. Кстати, француз многое сделал для их сближения: составленный им французско-русский словарь в 1913 году удостоился Большой золотой петровской медали. А сам он сблизился с русской дворянкой Зинаидой Лапшиной. Она подарила ему пятерых сыновей, и весь этот дар целиком ему и оставила. Возможно, мечтала о девочке и, раздосадованная однообразием родов, сбежала с проезжим франтом: больше мальчики маму не видели. Для выпускницы Института благородных девиц поступок более чем экстравагантный.
Положение отца-одиночки (жениться больше он не захотел) укоренило его окончательно в российской почве, последние годы жизни Павел Спериндиевич преподавал в Дерптском (Тартуском) университете.
Игорь
Такова вечная усмешка судьбы: добродетельному ученому мужу попалась супруга, одержимая Эросом. Он, кстати, не только символ любви, но также «сын Бедности и Богатства» и характерны для него, по Платону, «бездомность, стойкость, отвага, жажда обладания»… От ветреной матери унаследовал эти качество младший сын, и если б она нарекла именем Эрос не первенца своего, а приберегла для последыша, то лучше бы выдумать не могла. Красивый, сильный жизнелюб Игорь Павлович — отец нашего героя — был воплощением Эроса на земле. Во всех смыслах, включая и любвеобильность. Он до старости оставался подобен самому юному из богов Древней Греции.
«Мама его часто называла бродягой», — вспоминает Эрос Игоревич.
Они поженились в 1920 году в белорусском городке Орша Витебской области. При царе это место относилось к «черте оседлости». Проживали там евреи, не желавшие принимать христианство. Революция стерла черту, но традиции оставались в силе. Игорь Павлович ворвался вихрем враждебным в добропорядочную еврейскую семью. По тогдашним понятиям был он авантюрист, проходимец. Человек без профессии (окончил гимназию, но еще не решил, к чему себя применить), без матери и отца (который тогда уже умер), да к тому же без капли еврейской крови (как впоследствии выяснилось, она в нем текла, но он об этом не знал). О дворянстве своем в то время лучше было помалкивать. И все эти акты были против него. И все это в сумме мало что значило в сравнении с тем, что он «положил глаз на маму». Отец, не без гордости говорит Эрос Игоревич, разрушил кастовую замкнутость иудеев, что было слабо самой революции. Напор его чувств оказался сильней.
Он был большим оригиналом во всем. Законодателем мод в физкультуре — организовал первую в стране секцию «ледяных купальщиков» (так называли тогда «моржей»). Он был и предшественником культуристов — собрал в Орше молодых людей, чтоб сотворить из них подобие Аполлона. И как «накачал» он местечковых ребят! А сам достиг той степени совершенства, которая позволяла ему позировать для анатомического журнала.
Победы в спорте ему давались легко. До революции Игорь Такелло стал чемпионом Прибалтийского края по французской борьбе. А в зрелом возрасте участвовал в велотурах — всебелорусских и всероссийских. Последний раз вышел на старт, когда ему было уже за 70. Врачи, естественно, не советовали. Но он прокатился на велосипеде от Витебска до Ульяновска — всего-то 1600 км. И хоть бы хны.
Карьеру сделал он в медицине. Неуважаемая им советская власть назначила его главным хирургом Витебской области, в которой имелся свой мединститут, а в нем — приличная профессура. Нигде так, как у операционного стола, не проявлялась его натура — решительная, волевая и дерзкая. Так он спасал людей от рака желудка — тотальным удалением части кишечника. Чем поначалу смущал знатоков. Но прооперированные жили и очень долго. А функции органа, «отрубленного сплеча», со временем у них восстанавливались.
К таким мужчинам тянутся женщины. Немудрено, что в преклонные годы он снова женился – на молодой. Он был до старости суперменом – красивым, жестким и жизнестойким. Свободным духом и безоглядным даже в советские времена. Почти что бог… Вот только родители отдали имя его старшему брату. Что оставалось Игорю Павловичу? Дать сыну истинное имя свое.
Эрос
А мы считали, что он – испанец. Все были в этом просто уверены. Спроси любого с нашего курса, он и сейчас эту версию подтвердит: мол, сын испанских коммунистов, уехавший вместе с родителями в СССР в 37-м, когда у них пришли к власти фашисты. «Впервые слышу из ваших уст», — в недоумении поднимает он брови. Кто-то запустил такой слух. И он прижился, наверное, потому, что трудно было придумать правдоподобней. Как еще в наши края занесло такое странное словосочетание? «Эрос Такелло» звучало, как сбой в ритме трудовых будней сибирского города. Мы и не вдумывались в смысл его имени, честно скажу, произносили его с ударением на букву «о». Да и сам он признается, что никогда не придавал имени большого значения, а уж тем более — дворянским корням. Говорит, что и по духу, и по характеру ближе к матери-простолюдинке.
Но то, как он это говорит, выдает его с головой. Ее посадка, чуть приподнятый подбородок, манера речи изобличают в нем непролетарское происхождение. Так его лекции по научному атеизму были для нас религиозным ликбезом: только на них мы и могли узнавать опровергаемые им библейские истины. Когда полушепотом переговаривались о своем, делая замечание, он возводил глаза к небу, с тонкой такой улыбкой: «Он все видит, товарищи».
В транспортном институте он был самой заметной фигурой, хотя и преподавал второстепенный предмет. В нем, идеологе, убежденном марксисте-ленинце (кстати, вполне убежденном и до сих пор) свободы внутренней было больше, чем в математиках и технарях. И еще этот нездешний шарм. Он, вероятно, и порождал легенды об Эросе.
Одна из них относилась на счет его безукоризненной честности, бескомпромиссности настоящего коммуниста: мол, завалил сына тогдашнего областного главы. Нет, говорит, не помнит такого — не принимал экзаменов у него.
Все вышеназванное породило кличку «Окелло» (мудрый старый волк) — о ней Такелло тоже не знал.
Все-таки линия жизни его больше напоминает отцовскую. Да, в сорок лет женился во второй раз (единственный слух о нем, который нашел подтверждение). Да, на студентке — привлек ее ответ на экзамене. К тому же Галя была хорошо сложена. И по сей день красивая женщина. Так что без Эроса тут не обошлось. За этот случай омский тезка ему благодарен.
В последние годы у Эроса Игоревича две страсти — дача и сочинительство. Чем бы занялся античный Эрос, окажись он в наших краях и дожив до такого возраста? Думаю, тем же. Еще несколько лет назад Такелло ездил на дачу на велосипеде: ежедневный велопробег — 20 км туда и обратно. Сейчас уже добирается на автобусе, но управляется там, говорит супруга, один.
Пишет разное: воспоминания, заметки о жизни и текущей политике, публикуемые независимой прессой. Власть, обличаемая во многих из них, присвоила ему звание Заслуженного работника культуры РФ. Так и к отцу его благоволила Советская власть, хотя высказывал он о ней в полный голос то, что в то время не произносилось и шепотом. Такая вот мистика: в России власти всегда лояльность ставили выше талантливости, однако для них с Игорем Павловичем сделали исключение: не божественный ли предок замолвил слово?
Традициям рода Эрос Игоревич не изменил: два сына у него — от первого брака и от второго, у младшего тоже родился сын…
Амур (итальянский потомок Эроса) стрельнул без промаха сквозь века. Не зря доверил ему Доменик свое будущее.