20 августа 2008 года в газете «Коммерческие вести» была опубликована статья Максима НЕМИРОВИЧА-ДАНЧЕНКО и Михаила ШАХНОВИЧА под заголовком «О блюдечке с голубой каемочкой». Своему повествованию, занявшему всю газетную полосу, авторы предпослали путеводный подзаголовок «Там, где кончается государство, наступает беспредел». Если учесть, что авторы возглавляют негосударственные общества «Видео Интернешнл-Омск» и «Алькасар Регион Омск», и вникнуть в написанное ими, то фраза о беспределе обретает конкретно-прикладной смысл.
Интеллигентные люди, мало заботясь о логике и корректности излагаемого, свалили в кучу все, что им попало под руку о службе судебных приставов, в попытке выставить ее структурой, уклоняющейся от возложенных на нее задач, в рамках нескольких относящихся к вышеупомянутым обществам исполнительных производств.
Без всякого смущения они берут на себя функцию толкователей законов, несколько истерично, но вполне нахраписто навязывая судебным приставам алгоритм действий, диктуемый не законностью, а корпоративной целесообразностью отдельно взятых хозяйствующих субъектов. Тут — не взыскали, там — не поймали. Эти посылы, пережевываемые практически из абзаца в абзац, в конце концов убеждают, что авторы скатились к брюзжанию о несовершенствах нашей жизни, страстно желая облечь объективно происходящее в форму субъективной вины приставов. По этому поводу есть замечательный одесский анекдот, где недовольного всеми и вся персонажа спрашивают, мол, коли так, то почему же вы начали с нашей парикмахерской?
Уважаемые взыскатели, проявляя прямо-таки детскую наивность, страдают от того, что с должника не взыскана вся сумма долга, а он, видите ли, раскатывает на автомобиле стоимостью под миллион. «Почему не наложить арест на имущество?» — вопрошают авторы статьи. А потому, что, по информации отдела Государственной инспекции безопасности дорожного движения УВД КАО г. Омска, ООО «РЕ-Агент» собственником автотранспортных средств не значится. Лично у должника зарегистрированного на него автотранспорта тоже нет. Зубры бизнеса НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО и ШАХНОВИЧ никогда и ничего не слышали о подобном? Так при чем же здесь судебные приставы?
В чем их вина, если позиционирующие себя юридически подкованными господа взыскатели, выходит, не формулируют свои судебные иски всеобъемлюще или плохо отстаивают свои интересы в суде, а потом начинают предъявлять претензии приставам? Конкретно говоря, совершение действий по установлению принадлежности автотранспорта, используемого А.В.ВОРОБЬЕВЫМ, а также проверка его предпринимательской деятельности вне руководства ООО «РЕ- Агент» выходят за рамки требований исполнительного документа. А относительно того, что в рамках, судебными приставами вынесено постановление о розыске должника и его имущества. Произведен арест денежных средств и имущества, на которое в соответствии с действующим законодательством, возможно обратить взыскание, на сумму более 70 тысяч рублей. Поскольку необходимый объем взыскания по исполнительному документу превышает указанную сумму, до настоящего времени продолжается осуществление мероприятий, направленных на исполнение требований судебного решения.
Авторы статьи живописуют свои так называемые розыскные мероприятия, бросая на этом фоне упреки в бездействии судебным приставам. При этом как-то странно путают формат самодеятельного сыска с организацией розыска в рамках действующего законодательства об исполнительном производстве. Или, может, они думают об одном, а говорят о другом? Может, у них есть предложения по совершенствованию законодательства, как они есть, например, у Федеральной службы судебных приставов, с подачи которой уже немало сделано во благо взыскателей, чьи требования признаются судами обоснованными? Если есть предложения, не молчите. Формулируйте, высказывайте и не сомневайтесь, что вас услышат. Расширение полномочий службы судебных приставов в сфере розыска и следствия ей, наверное, не повредило бы.
Что же касается ныне действующих процедур исполнения решений судов и постановлений уполномоченных органов, то в их рамках сотни и тысячи взыскателей сообщают ставшие им известными сведения, относящиеся к конкретному исполнительному производству. Делают это в форме заявления судебному приставу без всякого эмоционального надрыва и рекламной героизации своих усилий. Оказывать же давление на приставов, используя средства массовой информации, подталкивать их к самостийному и выборочному расширению своих полномочий — это и есть прямой путь к тому беспределу, о котором сказали авторы в начале своей публикации.
«У нас большая судебная практика», — заявляют они, намекая на свою осведомленность о неких казусах в деятельности судебных приставов. Так, может, самый главный казус, корень зла как раз и заключается в этой богатой практике? Как же выбирают себе партнеров по бизнесу, что потом не вылазят из судов? И нельзя ли все свое рвение в разузнавании полезных сведений о тех, с кем связались, употреблять до того, как ставятся подписи под договорами?
Можно было бы и дальше говорить о подробностях исполнительных производств и тонкостях законодательства. Но это означало бы метать бисер… Господа, поставившие свои подписи под газетной статьей, прекрасно обо всем информированы. Только ко всем ответам и разъяснениям, исходящим от судебных приставов, включая главного судебного пристава Омской области, они приклеивают один и тот же ярлык — отписка.
У судебных приставов есть железная примета. Как только начинаются инсинуации на тему семи процентов исполнительского сбора, не жди разговора по сути дела, не жди спокойного и внятного изложения позиции заинтересованных лиц. Знай — у них другая задача: вплеснуть помоев в огород приставов. Не избежали помойного искуса и НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО с ШАХНОВИЧЕМ. Они, дабы придать вес своей досужей выдумке из набора средств черных пиарщиков, ссылаются на какой-то закон, согласно которому судебные приставы «должны получать семь процентов от взысканной суммы». А чего проще — открыть статью 112 Федерального закона «Об исполнительном производстве», где четко и ясно написано, что такое исполнительский сбор, в каких случаях он устанавливается. А также о том, что «исполнительский сбор зачисляется в федеральный бюджет, поэтому подразделения Управления Федеральной службы судебных приставов по Омской области никак не могут снимать какой-то процент за эффективность своих действий.
Да и нет сомнений, что названный закон открывали. Только, видимо, в расчете на неискушенного читателя выдали дурно пахнущий пассаж. Глядишь, обыватель «проглотит» и возмутится: какие негодяи эти приставы, работают спустя рукава, а деньжищи гребут лопатой.
Одним этим пассажем авторы ст. в «КВ» обнаруживают свою истинную цель. Им, как видно, не нужны ни деньги, ни исполнительные действия, им зачем-то понадобился скандал. И у господ авторов получилось, правда, не поскандалить, а оскандалиться. Они преподнесли читателям информацию сомнительного свойства на блюдечке черного цвета. Нисколько не щадя собственной репутации.