В акционерном обществе «Омскполимер» работают в четыре смены. У Виталия заканчивалась ночная, и то ли сам оплошал, то ли не сработала система защиты автоматической линии, на которой он штамповал пластиковые изделия для ширпотреба, да вот сообразил, очнувшись после болевого шока, попросить товарищей по работе собрать в целлофановый пакет то, чего лишился. И читал, и по телевизору смотрел, и в армии, из которой недавно вернулся, отслужив срочную, просвещали: нынче врачи не то что пальцы -руки и ноги приживляют. И не где-нибудь за тридевять земель — бывает, и в родном ему Омске. Насчёт ног пока ничего сказать не можем, а вот что омские травматологи-ортопеды несколько лет назад реплантировали кисть руки — правда.
Медики «скорой», оказав первую помощь пострадавшему, привезли вместе с ним в медико-хирургический центр и контейнер с отчленёнными пальцами. В контейнере, правда, не было, как полагается, льда, который гарантирует сохранение жизнеспособности частей тела определённое время. У плеча оно, к примеру, — 6 часов, предплечья — 12, а у фаланг — до 24 часов. И в случае с Виталием можно было рискнуть -90 минут без холода не крайний срок. Но только со вторым и третьим пальцами, отчленёнными, как говорят врачи, в блоке. Четвёртый и пятый оказались размозжёнными с поражением сосудисто-нервных пучков настолько, что их реплантация была невозможна.
Оперировал Виталия Нестеренко травматолог-ортопед высшей категории Александр Переладов. В микрохирургическом отделении областного МХЦ, которым, к слову, Александр Александрович, практикуя по специальности 12 лет, заведует с октября 2008-го, такая квалификация ещё только у Игоря Александровича Алмазова, врачебный стаж которого вообще «зашкаливает» за четыре десятилетия. Но это вовсе не означает, что более молодые коллеги — Андрей Бормотов, Василий Быков и Ильдар Енгузаров, тоже имеющие соответствующие сертификаты, — не решились бы вернуть парню пальцы. Просто на этот раз карта, как говорится, выпала Переладову, пришедшему на работу минут за сорок до её начала. А тут и звонок из приёмного отделения: «Ваш клиент!»
Операция длилась более пяти часов, что само по себе указывает на её сложность, и, естественно, под микроскопом. Но Александр Александрович рассказал о ней скупо: «Зафиксировал пальцы спицами… Сшил пальцевые артерии и вены, мышцы, сухожилия, два сгибательных…» Ещё, кажется, посетовал: «Микроскопы у нас двадцатилетней давности…»
У Переладова глаз намётан, и чутьё никогда не подводило: оценивая работу на ощупь, он определяет, удалась или нет ему операция. О реплантированных пальцах Виталия Нестеренко он выдохнул, оторвавшись наконец от микроскопа: «Живые!» И, как всегда, не ошибся. И такое кудесничество не запланировано — оно в количественных показателях работы микрохирургического отделения отмечается в графе «Экстренные операции», и только в первом полугодии их случилось 99. Всего же за этот период было прооперировано 394 человека. В графах «Умерло» и «Послеоперационная летальность» — 0. Таким показателям могут позавидовать микрохирурги клиник, родственных Омскому медико-хирургическому центру. А их можно по пальцам перечесть — Москва, Санкт-Петербург, Ярославль, Екатеринбург. Омская клиника, за исключением Ленинско-Кузнецкой в Кемеровской области, — единственная на всю Сибирь и Дальний Восток. Так что за микрохирургической помощью сюда обращаются жители всей Зауральской территории России…
Виталия Нестеренко оперировали в конце июля. На днях побывал в микрохирургическом отделении, заглянув в близкую к ординаторской палату. Виталий улыбался то ли своему лечащему врачу и перевязочной медсестре Лидии Фёдоровой, то ли теперь и для него без сомнения ожившим пальцам кисти, которую уже не назовёшь культёй. Выражения лиц медиков под повязками было не разглядеть.
Да и вообще, как верно утверждал поэт, «лицом к лицу лица не увидать». Большое, как хорошее и доброе, чем не однажды одаряют нас чужие, казалось бы, люди, начинаешь видеть и осознавать с благодарностью на расстоянии.
На снимках: врач не ошибся — пальцы живые; заведующий микрохирургическим отделением Александр Переладов.