Здание администрации Центрального района, парк «Зеленый остров», Тарский бульвар, часовня в Парке Победы — эти воплощенные авторские проекты архитектора знает любой наш земляк. А совсем недавно владыка Феодосии освятил место под строительство Воскресенского храма в Калачинске, который будет возводиться по проекту Г. Е. Чиркина и О. В. Скачиловой.
— Геннадий Евгеньевич, вы ведь не коренной омич?
— Я из Читы, приехал в 1964 году после окончания института и с тех пор живу в Омске, с перерывом в два года на учебу в аспирантуре в Москве. Считаю себя омичом, люблю Омск.
— Чем, на ваш взгляд, наш город так привязывает к себе людей, что говорят даже о феномене омского патриотизма?
— Говорят, что ни город, то норов. А мы, архитекторы, видим, что у каждого города есть свой образ. Вы бывали в Новосибирске?
Я окончил архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института. На мой взгляд, здесь мало души, город «холодный». Мне кажутся более привлекательными города, где сохраняется человеческий масштаб. Омск — большой город, но в нарезке его улиц, высоте зданий проявляется, в основном, масштаб ядра центра, что и привлекает, создает неповторимый облик и характер.
— Ну не везде в Омске проявляется человеческий масштаб. Микрорайонная застройка Левобережья — пример обратного.
— Левый берег застраивался по проекту «Гипрогора», когда с архитекторами не особенно считались. Нужно было жилье. Строительные мощности позволяли сразу возвести целый микрорайон… Но сейчас на Левобережье происходит процесс приближения к масштабу правого берега. Со временем не будет и огромных пустырей.
— Человеческий масштаб, масштаб, соотносимый с застройкой прошлого, -это значит, не нужно стремиться строить небоскребы?
— Высотные дома некомфортны для жилья, дороги. Небоскребы в мире строят только для офисов. В Европе их больше во Франкфурте-на-Майне, Берлине, Варшаве, а в других городах их совсем не много. За океаном, скажем, в канадском городе Калгари — в центре формируют небоскребы офисов, а люди живут, в основном, в одно-, двухэтажных домах.
— У вас есть в Омске любимые уголки?
— Зеленый остров, Любинский проспект, площадь перед Театром драмы и Музеем им. Врубеля, улица Тарская.
— Вы называли адреса некоторых проектных работ. «Дорога к храму», выполненная авторской группой под вашим руководством, представлялась на соискание Государственной премии России…
— И не получила ее, как и еще 15 архитектурных проектов страны. Премия была присуждена только работе из Санкт-Петербурга.
— И все же само представление на Госпремию — высокая оценка проекта. Тарский бульвар o чудесное место для прогулок, полюбившееся омичам. Но открывали его в спешке, к Дню города, и, кажется, сделано не все, что можно. И еще говорилось, что надо продумать сценарий жизни. Поставить пивные кафе на «дороге к храму» — наверное, не лучший вариант.
— Если сравнивать с тем, что было — колдобины, изношенные фасады, сделано очень много. Но, конечно, иные дома нужно не ремонтировать, а реставрировать, зеленое убранство, скамейки — это еще нерешенные задачи. А что касается наполнения улицы, мы предлагали такую программу: здесь хорошо бы разместить магазины искусства, книжные, антикварные лавки, тематические кафе. — Архитектору не обидно, когда он видит свою работу незавершенной или запущенным, которым недавно еще город гордился, — как это происходит с Парком «Зеленый остров»?
— Это поправимо. Жаль, когда сделанная работа вовсе не востребована.
— Да, несколько лет на уникальной выставке «Невостребованная архитектура» кто-то в сердцах воскликнул: «Представьте, как выглядел бы Омск, если б все это не осталось по разным причинам на бумаге!» А о каком неосуществившемся замысле вы жалеете?
— О проекте «Казачья слобода». Он предполагал реконструкцию наиболее интересных домов деревянного зодчества и строительство новых в контексте сложившейся квартальной системы. А главная ось слободы — Никольский проспект, который соединял раньше Казачий собор и Всехсвятскую церковь на Казачьем кладбище. Сейчас там детская больница, но на переднем плане мы предлагаем построить церковь с колоколенкой.
Мне жаль, что Казачья слобода гибнет, стихийно застраивается эта старинная часть центра Омска.
И КУПОЛ, КАК ШЛЕМ ДРЕВНЕРУССКОГО ВИТЯЗЯ
— Геннадий Евгеньевич, вы проектируете наряду с современными зданиями храмы, чего вовсе не было в практике архитекторов много десятилетий. Что привлекает вас в этой работе?
— Я русский человек, а церкви — это вершина русского зодчества. В работе над храмом главное — создать его образ, который бы пришелся людям по душе.
— Трудная это задача…
— В поисках концепции православной часовни в Парке Победы я «болел» целое лето. Думал, рисовал, сомневался. Нужно было найти идею. И решение «снизошло». Часовня освящена во имя Георгия Победоносца, Александра Невского и Дмитрия Донского. Она является элементом мемориала Победы, что и повлияло на ее решение. Не все здесь завершено. Нужно еще украсить нижнюю часть «шлема» поясом со словами молитвы — золотыми буквами. Он уже готов. Мы очень надеемся, что уважаемые строители фирмы АОЗТ «Стройподряд» установят пояс и закончат благоустройство.
А калачинскую церковь мы вначале представляли белоснежной, но по просьбе заказчика переделали эскиз, пожелавшего облицевать храм красным кирпичом местного производства. Заказчик — МПМК «Калачинская», руководитель Михаил Джаферович Джаферов, который не жалея сил продвигает проект к реализации. Храм будет иметь 7 куполов и главок. Это большой храм с колокольней высотой 29 метров. И строиться он будет на самом высоком месте города.
АРХИТЕКТУРА -БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЗАСТЫВШАЯ МУЗЫКА
— Геннадий Евгеньевич, интересно ли работать архитектору в последнее десятилетие? С одной стороны, мы видим, как растут интересные объекты, с другой -то «черный вторник», то дефолт, финансирования нет — и стройки замирают.
— Конечно, сейчас интереснее. Даже сравнивать нечего.
— И заказы у архитекторов всегда есть?
— У разных архитекторов по-разному. Работаем не только для Омска, но и для севера региона. Города на Севере мощно развиваются, там применяются самые современные строительные технологии и материалы.
— Но, наверное, ваша профессиональная мечта все-таки связана с родным городом?
— Она проста: реализовать идеи, которые заложены в проекте детальной планировки городского центра. Создать ансамбли в границах улиц Комарова — Масленникова — Куйбышева — Кемеровской, которые сформируют будущий городской центр.
— Вот как? А еще недавно в объявлениях об обмене квартир писали: «от вокзала до городка Водников, окраины не предлагать».
— В Омске всегда были и будут локальные центры, скажем, улица Богдана Хмельницкого в Октябрьском округе или проспект Мира в городке Нефтяников. Но и общегородской центр с вводом нового моста через Иртыш станет более широким понятием. — Вы согласны с крылатой фразой о том, что архитектура — это застывшая музыка?
— Фраза так избита! А на самом деле -архитектура значительно богаче, чем застывшая музыка. Она включает в том числе и музыку, и живопись, и монументальное искусство, и, разумеется, дизайн, и все это называется «организация пространства». Люди просто привыкли, что архитекторы лепят коробочки, потому что со времен Хрущева был в моде минимализм в архитектуре и украшать здания казалось странным занятием. Помню, мы с Николаем Третьяковым и Геннадием Штабновым предлагали сделать роспись на нынешнем здании администрации Центрального района. А тогдашний секретарь обкома Сергей Иосифович Манякин сказал: «Как это можно — делать роспись на здании, где располагается партийный орган?». Там тогда был райком. Сейчас никто не против синтеза искусств, никто не против творчества. И самое главное: возвращается уважение к профессии архитектора.