Вернувшуюся с зоны мать семилетняя воспитанница детского дома Настенька совсем не помнит. Красивую белокурую женщину отправили по этапу, когда ее девочка еще не умела сказать: «мама». А осудили Наталью за убийство собственного мужа — отца двух симпатичных девчат. Тa, что постарше — Юля — осталась с дядей, новорожденная же Настя отправилась в дом ребенка… Встретились сестры лишь накануне освобождения больной туберкулезом матери…
Тоненькие ручки слились в объятиях. У повзрослевшей Юлии захватило дыхание. В отдаленной глубине памяти всплыл образ крохотного человечка, с которым пришлось расстаться несколько лет назад. Несмотря на то, что сестры жили в одном городе, взрослые по жестокосердию, совершенно необдуманно лишили их возможности общаться друг с другом…
Видавшие виды воспитатели детского дома № 4 замерли. Подготовленная их усилиями встреча состоялась… Но одно дело готовить встречу, создавать необходимые для этого условия — другое подготовиться к ней внутренне. Искренняя детская радость, ощущение счастья, разлитое вокруг маленьких девочек, застало женщин врасплох… Как потом признавались мне воспитатели, они и сами готовы были разрыдаться, глядя на сестер…
Разлука произошла около шести лет назад. В одну из «пьяных» ночей мать Наталья за что-то убила своего мужа. Несчастливая семейная жизнь ушла вместе с несколькими ударами кухонного ножа. В одно хмельное мгновение Наталья лишилась не только супруга, но и детей. Учитывая всевозможнейшие смягчающие обстоятельства, суд приговорил женщину к восьми годам лишения свободы.
Старшенькая Юля отправилась жить к дяде и бабушке по материнской линии. Что же касается Настеньки… Эти люди решили, что поднять на ноги еще одного ребенка им не по силам…
«Мы хотели убедить их взять Настеньку, — рассказывали мне в детдоме. — Но, едва переступив порог дома, где жила Юля, поняли, что это невозможно. Кругом грязь и запустение. Кажется, и мать и брат Натальи любят выпить…»
Существовала еще одна возможность обеспечить Насте нормальную жизнь. В двух шагах от дома, где обитает Юля, живет ее вторая бабушка — мать, убитого Натальей мужа… Здесь картина совсем иная: уют, чистота и порядок в комнатах. Одним словом в лице этой женщины воспитатели увидели полную противоположность того, что творилось в соседнем доме…
«Мне жалко девочку, — со слезами на глазах призналась пожилая женщина. — Я бы рада была взять ее к себе, но… Они же (другая бабушка и дядя Юли с Настей) мне покоя потом не дадут…»
Женщина боялась. Страх перед соседями оказался сильнее… Мать, потерявшую сына, можно понять, ведь именно ее обвиняли нежелательные родственники в злоключениях Натальи.
Однако старания воспитателей не прошли даром. Сестры встретились… А родственники Насти, на долгие годы забывшие о ее существовании, стали появляться в детском доме.
К долгожданной встрече приложила руку и мать Наташа. Всеми силами души пыталась она соединить детей, находясь от них за тысячи километров.
Письма из зоны, из совершенно другого мира… Эти документы, попавшие в мои руки в детском доме, показывают, что даже неоднократно судимая женщина смогла остаться матерью. С разрешения воспитателей, которым и были адресованы эти письма (Настя была еще слишком мала, чтобы читать их), я приведу несколько отрывков, которые, кажется, не требуют комментариев.
«…Конечно, я понимаю, что мне необходимо помогать своим детям, но в колонии, где я нахожусь, вот уже два года как нет работы. Здесь многие женщины хотят работать, но администрация все объясняет отсутствием сырья…
Я бы хотела, чтобы по возможности, пусть не часто, ну, может, раз в два месяца, вы писали бы мне о Настеньке. И, если можно, пришлите мне ее фото…»
«…Здесь сплошная бюрократия. Чтобы отправить деньги, надо написать заявление и ждать, когда в кассе появятся наличные. Деньги отправила сегодня, а когда они уйдут, не знаю. С Нового года я смогу ежемесячно отсылать для Насти по 100 рублей и столько же оставлять себе на освобождение. Через год у меня будет «досрочное», и, если я пройду комиссию, то следующим летом освобожусь…
Передайте, пожалуйста, Насте, что и я, и Юля очень ее любим. И обязательно приедем за ней, как только сможем. Думаю, что в дальнейшем у меня и моих детей будет все хорошо. Я не законченный человек, поверьте мне…
Напишите, получила ли Настя фото Юли (только таким образом детдомовская девочка имела возможность узнать о своей сестре). И, конечно, напишите мне о Насте. Как она? Не болеет, не капризничает?..» —
«Сегодня 18.10.00 на имя начальника отряда пришло из вашего детского дома письмо, в котором говорится, что, так как я не помогаю ребенку материально и не пишу ей писем, то меня за это лишают родительских прав. Уважаемый директор! От своей дочери Насти я не отказываюсь и не собираюсь отказываться. Письма писать буду, но деньги… Сейчас я очень больна. У меня туберкулез левого легкого (ответ начальника отряда полностью подтверждает эти слова). Я просто не могу сейчас работать…
В нашей колонии много женщин, у которых дети находятся в детских домах. Всем этим женщинам воспитатели пишут добрые письма и даже высылают фотографии детей. Я обращаюсь к вам: ответьте мне, пожалуйста, неужели нельзя не лишать меня родительских прав. Может, я что-то не понимаю? Но вот сравниваю себя с другими женщинами, у которых по три ребенка в детских домах. А ведь многие из них находятся даже на принудительном лечении от алкоголизма…»
Судя по этим письмам, за совершенное преступление женщина понесла гораздо более жестокое, чем лишение свободы, наказание. Лежа в лазарете с туберкулезом легких, Наталья боялась потерять свою младшую дочь…
Конечно, никто не смог бы лишить Наталью родительских прав в то время, когда она находилась в местах лишения свободы. Закон не позволяет… Что же касается упреков воспитателей, так они тоже не на пустом месте родились… В конце концов люди, находящиеся по разные стороны колючей проволоки, просто не поняли друг друга. Жизни у них разные. Воспитатели в те тяжелые годы по крохам собирали деньги на питание детей, вымаливая у спонсоров средства на приобретение чая и хлеба… О своей же болезни Наталья старалась не писать. Не к чему ей было жаловаться…
«Да и как доверять им, — посетовали мне в детском доме. — Пока в тюрьме сидят, они хорошие письма пишут. По освобождении же о детях своих многие забывают…»
Наталья за своей Настенькой вернулась. Пару недель назад появилась бывшая ЗК в четвертом детском доме. Появилась, чтобы воссоединить семью. Правда, произойдет это не ранее, чем через полгода. Так требует закон. Сначала красивая белокурая женщина Наташа должна устроиться на работу и привести в порядок свой дом и свою жизнь. Как утверждает мама Юли и Насти, ремонт уже начался… А пока маленькая девочка, помнящая лишь детский дом, каждый день ждет свою единственную и неповторимую маму.