Относиться к герою этого рассказа, инвалиду первой группы Валерию Михалеву, можно, конечно, по-разному. Но вот в незаурядности и в стремлении достичь желаемого при любом раскладе ему не откажешь. Как правило, человек, оказавшийся в его ситуации, довольствуется лишь скудной пенсией, одиночеством и редкими посещениями санработников. Валерий Михалев так жить не захотел. Еще три года назад у него был дом, аптечный бизнес, здоровая жена, ребенок, собственный шофер…
Сегодня ничего этого нет. Сутенерская дорога привела самого элитного омского инвалида на зону. Но и там Валерий добился того, что зеки носили его на руках и таскали ему обед из столовой. Лагерное начальство было в шоке. Такого «клиента» они не видели никогда. Таких не садят… Или вернее, такие просто не могут, в силу физических особенностей, совершить преступление… А уж тем более сесть за вымогательство. Очистив свою совесть отсидкой, Валерий Михалев вышел месяц назад… И уже на свободе судьба ударила инвалида детства еще раз
— Я никогда не мог сидеть на месте, — рассказывает Валерий Михалев. — Я никогда не мог довольствоваться моей инвалидской пенсией. Когда-то у меня было все. Здоровая жена, ребенок, работа… Много работы…
Руки сгорбленного человека подхватывают свободную табуретку. С помощью столь примитивных вещей Валерий перемещается по дому. Поставил табуретку на пол, перескочил на нее с помощью сильных рук, подтянул вторую… Быстро, ловко и… как-то странно.
В то, что герой нашего рассказа мог работать сутенером, просто не верится. О росте маленького человека с проницательными глазами судить сложно, — с шести лет Валерий не вставал на безжизненные ноги. Наверное, немногим более полутора метров… Короткое тело искривлено сколиозом. Необычно подвижными кажутся лишь мощные руки и глаза…
Чуть более тридцати лет назад здоровый шестилетний мальчишка вдруг стал инвалидом. Неудачное падение с детской горки, казалось бы, поставило жирный крест на жизни человека. Родители Валеры, кстати, отец его около двадцати восьми лет проработал в правоохранительных органах, постарались сделать все, чтобы их сын чувствовал себя нормальным. Музыкальная школа, институт… Валера не сломался. Этот человек решил взять от жизни все возможное. И живой ум, не считаясь с моралью, заработал в нужном направлении…
— Начинал я простым диспетчером, рассказывает Валерий. — Было это в 1993 году. Тогда другой работы я себе не смог подыскать принимал заказы клиентов, отправлял девочек. Со временем понял, что я сам могу организовать дело. Появились свои проститутки. Отношения у меня с ними, кстати, были очень хорошие. Проститутка — не такой уж конченый человек. И относился я к ним по-человечески. Я, в общем-то, всегда внушал людям доверие.
Спустя какое-то время у инвалида первой группы завелись деньжата. Много ли, мало ли — не спрашивал. Но их оказалось достаточно для того, чтобы наш герой открыл в медсанчасти № 1 два аптечных киоска.
— Валерий, легальный бизнес вы завели с доходов, получаемых от работы проституток?
— Нет. Это на первый взгляд кажется, что сутенер много получает. Это не так. Я ведь не только организацией интимных услуг занимался. По специальности я экономист. Вел на дому бухгалтерскую работу. Обналичивал деньги некоторых фирм. Кроме того, занимался платным массажем. Выполнял машинописные работы на дому. Потом получил лицензию на реализацию медикаментов. Открыл аптечные киоски…
— И сутенерство не оставили?
— Нет. Все как-то шло своим чередом. Одно другому не мешало.
— Как же вам удавалось заниматься бизнесом? Ну работа диспетчером или, скажем, выполнение машинописных работ — это понятно. Этим может заниматься практически любой инвалид. А бизнес? Необходимо ведь выезжать на встречи.
— Дела сами шли. Большую часть вопросов можно решать по телефону. А на выезд у меня свой шофер был. Я просто нанимал человека. До машины меня на руках несли. Табуретки в багажник складывали. Когда подъезжал к месту, звонил по сотовому. Меня встречали, заносили…
Наверное, самым счастливым временем в жизни, если, конечно, не считать первые шесть лет с момента рождения, для Валерия были годы семейной жизни. Здоровая красивая жена, общий ребенок, трехкомнатная квартира на проспекте Маркса. Ирина вполне сознательно вышла за инвалида и родила ему сына. А что? По-видимому, за скрюченной сколиозом спиной Валеры чувствовала она себя как за каменной стеной. Большинство-то здоровых мужиков такой уверенности в завтрашнем дне не дадут. Кто знает, может, и действительно любовь у нее была настоящая. Не всегда же любят за внешнюю красоту. Однако век семейной жизни оказался недолог. Через семь лет после того, как Ирина вошла в новый дом, начался бракоразводный процесс.
— Не знаю, почему она ушла, — продолжает Валерий. — Правда, не знаю. Я так до сих пор и не понял. Все, вроде, ее устраивало. Денег хватало… Она даже не работала все эти семь лет. Просто решила разойтись. Я тогда в больнице лежал. В реанимации с язвой желудка. В это время она и подала на развод. В суд я, конечно же, не явился. Даже не знал об этом. А когда из больницы выписался, она мне и говорит: «Валера, мы развелись». «По какой причине-то?» — спросил я. Молчит…
— Может быть, ей не нравилось то, что вы работали сутенером?
— Она с самого начала была в курсе. Даже заказы принимала, когда меня не было дома.
Так ли все было на самом деле, мне судить достаточно сложно. Для этого, как минимум, нужно было бы выслушать мнение другой стороны. Сегодня сделать это довольно трудно. Вскоре после того, как Валерий «сел», Ирина быстро разменяла элитную квартиру в центре города, продала свою долю и перебралась в Новосибирск. С уверенностью можно сказать лишь то, что язва желудка и развод были лишь первыми звоночками, предупредившими Валерия. Если, конечно, поверить в то, что за неблаговидную деятельность Валерий расплачивался последующими несчастиями.
— На зону я попал по такой глупости… — Рассказывает Валерий. — Девчонка моя у клиента четыреста рублей стащила. Новенькая она была, работала недавно. Я ей и сказал: «Ты что делаешь? Так нельзя. Нам ведь работать еще и работать…» А она взяла и в милицию заявила. Мол, я у нее деньги вымогаю. По этому делу четыре человека проходило. Всем условно дали, кроме меня. Пять лет припаяли за такую глупость.
Впрочем, судили Валерия не в первый раз. В 1995 году получил он свое условное наказание за сутенерство. Через три месяца после суда статью за сводничество отменили. Инвалид детства мог уже спокойно продолжать работать с ночными бабочками. И доработался… Прокурор без труда доказал вину подсудимого инвалида. Кроме того, в деле были задействованы еще четверо…
— Валерий, где вы отбывали наказание?
— В Омске. На «восьмерке». Вы знаете, люди везде есть. В общем, отсидел я нормально. Ко мне прикрепили несколько человек. Так, мол, и так, помогать будете Михалеву. Осужденные таскали мне еду из столовой. В баню носили на руках. Из пяти лет я отсидел лишь два года и два месяца. За хорошее поведение ушел на условно-досрочное… Когда я попал на зону, все в шоке были. И лагерное начальство, и зеки… «Как так, инвалида первой группы на зону…» Начальник сам говорил мне: «Так быть не должно. Пиши «помиловку»…» Я писал. «Помиловка» доходила до облсуда и возвращалась назад… Меня не хотели выпускать из зоны. Теперь я уже понял, кому и зачем это было нужно.
— И кому это было нужно?
— Жена хотела разменять квартиру в мое отсутствие. Знаете, кто в ней сейчас живет? Судья, который занимался разделом нашего с женой имущества, Олег Юрьевич Рыжиков. Взамен мы получили по двухкомнатной квартире. Ирина-на улице Бархатова, а я вот здесь на самой окраине города, на старой Московке.
Интересно, какие претензии могут быть в этом случае? Двухкомнатная квартира на окраине города — это лучше чем полное отсутствие крыши над головой. Сколько заключенных возвращается из зоны в никуда… Иные бездомные вовсе перестают ценить свободу. И привычный мир системы наказания вдруг оказывается им предпочтительнее, нежели открытое небо над головой. Впрочем, этот случай несколько иного характера.
— Когда я жил в центре, ко мне на дом приходили соцработники, массажисты. Грузчики из магазина, который располагался под нами, носили мне продукты. Поблизости была аптека. Здесь же «край географии». Сюда никто никогда не приедет. Как-то было мне плохо, так «скорая» битый час сюда добиралась. Телефона, и того не было. Чтобы его перевести из другого района, отцу необходимо было найти три с лишним тысячи рублей. Так отец на совесть судьи Рыжикова надавил. Выпросил у него эти деньги.
— И судья просто так дал деньги?
-Ну не просто так. Отец расписку написал… Но вопрос даже не в отсутствии удобств на окраине. Я не пойму, как без моего согласия можно было провернуть это дело. Так ведь не должно быть. Пусть я оступился, попал в тюрьму, но я же человек. Почему же моего согласия никто не спросил?
— Да и сам процесс переезда был унизителен, — включается в беседу отец Валерия Виктор Михалев. — Я ведь тоже с ними жил. У меня была своя комната, закрытая на ключ. Судебные приставы приехали в мое отсутствие. Взломали мою дверь. Все скидали в машину и увезли на окраину. Часть вещей оказалась сломана, что-то вообще исчезло…
— Валерий, а вы пробовали разменять квартиру до того, как попали на зону?
— Пробовали, но жену не устраивали варианты… А как только я попал в тюрьму, все разрешилось…
Вот такая история. Насколько она близка к правде, судить довольно сложно. Слишком щепетильны взаимоотношения Валерия с судебными органами в лице судьи Рыжикова. Всю сложность вопроса понимает и Валерий. По крайней мере, встречаться со своим обидчиком инвалид детства решил только в присутствии адвокатов. Жизнь научила этого человека осторожности. Ведь и еще раз можно загреметь на нары за то же самое вымогательство…
И как отмечает инвалид первой группы, зона — школа хорошая, но лучше проходить ее заочно. Если верить Валерию, продажей женского тела этот человек впредь заниматься не будет: «Я не знаю пока, что буду делать. Может, начать торговать продуктами питания? Не знаю. За два года Омск сильно изменился. Люди стали жестче, алее… Но на старое поприще не вернусь…»
Да и то правда. Стоит ли заниматься тем делом, которое принесло тебе столько несчастий? Сутенер есть сутенер. Хоть ты и инвалид детства…