Налоги никому платить не хочется, а без них тоже никак -пенсии ведь пожилым не отменишь и все образование платным не сделаешь. Тот, кто уходит от налогов, это все понимает, только в первую очередь он все равно думает о себе. И надеется уйти от ответственности, но надежды сбываются не всегда. О том и говорится в интервью нашего журналиста с сотрудником экспертной группы Налоговой полиции Натальей Филиной. Кстати, лучшей по профессии.
— Наталья Михайловна, можете назвать самые распространенные схемы, используя которые, руководители прячут истинные размеры заработной платы?
— Каких-то устоявшихся схем не существует, в каждом уголовном деле своя схема, которую использовал фигурант для ухода от налогов. Лично для себя, как эксперта по экономическим делам, все неправедные пути к получению сверхприбыли делю на две группы: глупые и интересные.
— И в чем же разница между ними?
— Первые очень бестолковы. Предприниматель, допустим, завысил расходы, не показал выручку. Официально показанный доход получается гораздо меньше реального, значит, и налогов он платит меньше. Но такие примитивные преступления в сфере экономики совершаются редко, они раскрываются относительно просто, напрягаться почти не приходится. Совершенно по-иному ведешь себя, когда встречаешь многоходовую разветвленную схему. По интересу разгадывания с нею вряд ли сравнится даже самый сложный кроссворд.
Например, при расследовании одного из последних уголовных дел я двое суток не спала. Разница между днем и ночью потеряла всякий смысл, не до того было. Поскольку судебного завершения еще нет, то показывать документы не имею права, а на словах все тонкости вряд ли сумею объяснить.
— А вы попробуйте. Я не на столько умственно ограничен, как произвожу впечатление.
— Что ж, попробую. Моя работа начинается с исследования документов: черновых записей, содержимого компьютерных дискеток, представленных следователям по конкретному уголовному делу. Материалы порой доставляют целыми коробками. Из данных официального и чернового учетов выстраиваешь логическую цепочку. По последнему делу все происходило так же.
Картина вырисовывалась следующая. Человек открывает в банке счет. Предприятие на этот счет переводит зарплату. Банк на вклад начисляет проценты. Рутинный процесс, занимательным его делает лишь одно обстоятельство. Работники предприятия, открывшие в банке счет, получали не по 20 — 30 процентов годовых, как остальные вкладчики, тети Маши и дяди Вани с улицы, а по 200 — 300 процентов в месяц. Зарплата у человека растет, а подоходный налог и страховые сборы остаются мизерными — с доходов-то по банковским процентам налоги и сборы не взимаются.
— Наверное, я переоценил свои умственные способности. Что-то не пойму, какой смысл банку начислять астрономические проценты на вклады работников постороннего для него предприятия? Он же разорится в мгновение ока.
— Не разорится, если по договору предприятие перечисляет ему столь же астрономические суммы за расчетно-кассовое обслуживание, допустим, вместо 30 тысяч 300 тысяч рублей. Вычитаем из этих 300 тысяч расходы банка на проценты и получаем те же 30 тысяч.
— Как просто. Сговор налицо.
— Нет, до простоты далеко. Платит банк такие проценты на вклады и платит. Его право. Предприятие перечисляет ничем не обоснованные суммы за расчетно-кассовое обслуживание, ну и что, а где тут криминал? Так договор составлен.
— Действительно, а где криминал?
— Его я и искала двое суток, Все на виду, а доказательств нет. Помогло случайно обнаруженное в кипах бумаг письменное указание: «Выплатить Сидорову (фамилия условна. -В.Г.) через банк 250 рублей». Потом нашлись еще с подобным содержанием записки. Плотина рухнула, мысль потекла свободно. Я заметила, что раз в год работники предприятия получали удвоенные проценты по вкладам, и эти удвоения удивительным образом совпадали с отпусками. Когда скелет схемы был построен, он стал обрастать мелочами из обстоятельств, на которые раньше не обращала внимания, потому что они, на первый взгляд, отношения к делу не имели.
— Почему Налоговая полиция раньше не выявила эти махинации? Ведь о них знали все работающие на предприятии. Кто-то должен был донести информацию до налоговых органов. Хотя бы случайно. Мы живем в страшно тесном мире.
— О существующей схеме выплаты зарплаты знали всего несколько человек. Сотрудница предприятия получала в банке деньги по якобы выданным ей доверенностям. Рабочие и служащие предприятия расписывались в обычных ведомостях, не подозревая, что деньги, которые они держат в руках, прошли круг «предприятие-банк-предприятие». Люди и не предполагают, что та полученная ими «конвертируемая» зарплата не будет влиять на величину пенсии. Знаете, больше всего возмущает факт использования должностными лицами предприятия той же схемы для увеличения собственной зарплаты. Она у них и без банковских процентов достаточно высокая, рукой не дотянешься.
— Банк за свои махинации, вероятно, лишится лицензии?
— Едва ли. С точки зрения отечественного права, он серьезных нарушений не совершил. Будь иначе, то в банковских сейфах не хранились бы стандартные заготовки писем для заключения договоров с предприятиями по описанной схеме. Уголовная ответственность, скорее всего, ляжет на руководителей и главного бухгалтера предприятия. Они, не выплачивая налоги, причинили ущерб государству, а не банковские служащие. Последние для привлечения денежных средств лишь использовали брешь в законодательстве. Они не наносили вреда государству. Хотя, здесь надо оговориться, это не моя область, я — эксперт, я не определяю виновность человека.
Мы помогаем следователям установить сумму ущерба, нанесенного государству в виде неуплаченных налогов, определить величину дохода от незаконной предпринимательской деятельности и установить фактические обстоятельства совершения данных преступлений. При всем том, не даем юридическую оценку действиям подследственных, Мы даже не имеем права употреблять в отчетах квалифицирующие определения вроде «необоснованно применил», «сокрыл».
— Азарт охотника — зажать, подловить — вас часто захватывает?
— Нет, экспертам нашей специализации, скорее, свойствен азарт исследователя. Найти! Разгадать! Это подтверждение квалификации, профессиональной значимости, что небезразлично для любого нормального человека, пользы, которую ты приносишь. Подловить же — не наша задача. За все, написанное моей рукой в акте экспертизы, я несу уголовную ответственность. Если на суде выяснится, что мною не учтен какой-то документ, свидетельствующий в пользу обвиняемого, то уже я из экспертов попадаю в разряд подследственных.
Случается, я уверена в виновности человека. Но документов, подтверждающих его виновность, у меня нет. Возможно, их вообще в природе не существует. Успел уничтожить. Приходится смирять свою гордыню, не писать же «я предполагаю, что Петров все-таки виновен, хотя доказать ничем не могу».
— Использование страховыми фирмами своих возможностей в сокрытии истинных размеров зарплаты предприятий различных форм собственности — давно не секрет. Какие у них ходы?
— Иногда те же самые, что и у описанного выше банка. Заключается договор о поименном страховании работников предприятия. Только проценты по страховке им выплачиваются не через год, два, пять, как обычно, а через месяц, соответственно, проценты очень большие.
Вторая схема посложнее. Руководители предприятия регистрируют дутое предприятие, штат которого состоит из директора и главбуха. В это дутое предприятие направляются инвестиции, а они налогами не облагаются, акции нового предприятия раздают работникам, а они продают их обратно этому же, созданному из воздуха, предприятию. Страховые фирмы включаются в замкнутую цепочку по многократной реализации акций.
— У вас нет ощущения, что сейчас мы с вами пишем руководство для мошенников?
— Напротив, мы заставляем их отказаться от упомянутых нами схем. Если суть схемы известна работникам правоохранительных органов, то смысл в ее применении исчезает.
— Кто строит их, эти хитрые многоходовки?
— Часть разработок, возможно, кочует из региона в регион, Другая часть создается здесь, в Омске. В экономику приходят новые кадры -очень грамотные и очень цепкие молодые люди. Это новая порода прагматиков или циников, называйте их как хотите. Они сражаются за свое выживание и личное светлое будущее. Сражаются цивилизованно, без ножей и пистолетов. В качестве оружия используют компьютер и хорошее знание законодательства, его слабых мест. Порой рисуют удивительные, для разового использования, схемы.
Нам приходилось разбираться с одной. Есть некогда крупный, российского значения, умирающий банк, но с еще живой лицензией. Есть солидная клиентура, у которой чем дальше, тем меньше надежд на получение своих вкладов, Тогда им предлагают перечислить собственные средства на счет известного в городе предприятия, Предприятие же рассчитается с ними собственной, не полностью, а на 50 процентов, пользующейся широким спросом продукцией. Люди при этом раскладе возвращают хотя бы половину вклада. Предприятие же просит банк переведенными от вкладчиков на его счет средствами погасить долги перед государством в виде налогов. Банк согласен. Пока лицензия не отозвана, ему подобные операции разрешены. Но, так как у его местного отделения наличных средств нет, то следует обращение с просьбой о проведении операции в головной офис. Но денег и там нет. Банк — банкрот.
Все проведенные операции законом разрешены, виновных вроде бы нет, но и государство доходов в виде налогов не получило. Это уголовное дело, фабулу которого я вам пересказала, находится в суде, и какой будет исход, пока не известно.
— Скажите, а с мошенничеством межгосударственного масштаба сталкиваться приходилось?
— Да. Несколько омичей организовали ряд контор по приемке цветного металла. Он уходил на металлургические комбинаты России, которые перечисляли деньги за полученный материал в один из банков Риги. Там же деньги со счета мог снять только тот человек, который знал код счета. Счета были оформлены на фирмы Казахстана, они исправно отчитывались в своих налоговых инспекциях, Омские конторы — тоже. Подозрений никаких. Начало раскрытию преступления положили наши оперативные работники, они где-то раскопали информацию о неблаговидных делах предпринимателей.
— А на чем же они делали деньги?
— Те средства, которые они вкладывали в омские конторы по приему вторсырья, не идут ни в какое сравнение с теми суммами, которые они получали от металлургических комбинатов.
— Мы с вами много говорили о схемах, благодаря которым руководители предприятий и организаций пытаются сэкономить на налогах. Но вы не упомянули о наказаниях.
— А я скажу откровенно, что меня мера наказания того или иного недобросовестного налогоплательщика волнует не в первую и даже не в третью очередь. Для меня самое главное, чтобы работа, проделанная нашей командой из следователей, оперативных работников и экспертов, с максимальной объективностью установила фактические обстоятельства, при которых было совершено налоговое преступление.