А весной этого года на прилавках книжных магазинов появился роман «Натурщица», написанный Алисой Лисовской (она же — А. Поникаровская) и выпущенный московским издательством «Олимп». «Вечерка» в мае отозвалась рецензией на эту книгу, а сегодня писательница в гостях у Газетного дома «Вечерний Омск» (который, кстати, первым на страницах «Молодого сибиряка» опубликовал дебютный рассказ Алисы Поникаровской).
— Алиса, что тебя понесло в Москву?
— А что здесь было делать? Я просто поняла, что если останусь в Омске — загнусь. Издаваться невозможно — денег нет, спонсоров нет… Хотелось другого уровня. Поступила на Высшие литературные курсы, отучилась там два года и осталась в столице.
— Чей семинар посещала?
— Евгения Чернова.
-Не читал.
— Я тоже, честно говоря. Такой старенький дяденька, по его словам, раньше часто издавался. Я как-то попросила в библиотеке его книги, но мне ничего не нашли…
— Учиться было интересно?
— Очень. У нас была великолепная группа со всей России. Люди состоявшиеся, с книжками. Практически все — члены Союза писателей.
-А есть разница -какого Союза: российских писателей или писателей России ?
— Это от человека зависит. На нашем курсе вместе со мной всего лишь пятеро были членами Союза российских писателей. Потому что Литинститут — это как бы вотчина Союза писателей России. Это не афишируется, но все же. А отношения… Есть отдельные товарищи, которые относительно нашего Союза РП напрягаются, но большей частью везде нормальные люди. Тем более, что в столице кроме этих двух есть еще и Союз московских писателей, международный союз. Их там много — и все между собой собачатся.
— Пока училась — писалась, публиковалась?
— Мне писалось, конечно, но с публикациями как-то не шибко получалось. Приходилось очень много времени тратить на то, чтобы элементарно выжить.
-То есть?
— Первый год стипендия была 210 рублей плюс к тому ежеквартальная стипендия от писательского союза — две четыреста. На эту сумму в Москве нужно было как-то жить. Работала сторожем в школе, подрабатывала гардеробщицей. Было очень весело…
А потом повезло — мой однокурсник устроился на телевидение, в новостийный канал ТСН. Пригласил меня попробоваться в тележурналистике. На следующий день я там уже работала.
— То есть сейчас ты делаешь новости, которые смотрит вся страна?
— Да нет, через какое-то время Алекперов ТСН закрыл. Я поработала полгода пресс-секретарем у одного нефтяного магната (он, кстати, омич из Муромцева), а потом устроилась спецкорреспондентом на канал «СТС-Моск-ва». Работаю в получасовой программе о культуре: выставки, театры, концерты, тусовки — вся эта московская богемная жизнь.
-Хорошо, Алиса. Вернемся к твоим литературным трудам. Все же в Омске тебя больше знают как писательницу… Кстати, как тебя правильно называть o «писательница» или «писатель»?
— В принципе, в Москве существует такое полуфеминистическое движение столичных пишущих дам, которые называют себя «писателями». А мне все равно, суть-то от этого не меняется.
-Как удалось пробиться в издательство «Олимп», специализирующееся, уж извини, на по-псовой беллетристике?
— В Союзе писателей я познакомилась с обалденным человеком — Мариной Анашкевич. Она прозаик, закончила Литинститут… И вот ее через какое-то время приглашают в это издательство редактором. Маринка мне и предложила написать такой попсовый дамский роман.
— Как все это происходит?
— Они задумали серию «Женская профессия» — стюардесса там, продавщица и так далее, и все время искали что-то новое. Натурщица? Очень интересно. Давай пробуй.
Принесла синопсис, говорят: «Это то, что нужно». Потом написала первые пятьдесят страниц и после этого заключила контракт, согласно которому я должна была закончить роман в течение трех месяцев — иначе грозит неустойка. Пришлось выкладываться по полной программе.
— Честно говоря, это не моя проза, но прочел книгу не отрываясь…
— Уже несколько человек в Омске, тоже не жалующих подобную литературу, сказали мне то же самое.
— В Омске — понятно, здесь узнаваемая фактура, персонажи, атмосфера. А как «Натурщица» реализуется в масштабах страны?
— Не знаю. Роман ведь вышел недавно. Издательство ожидает от него больших тиражей, и если книга будет продаваться хорошо, мне обещали дополнительно выплатить премию.
— Оговаривались ли в контракте какие-то особые условия?
— Да, если у кого-то появится мысль об экранизации романа, переговоры будут вестись непосредственно со мной. А в остальном права на «Натурщицу» издательство приобрело у меня сроком на пять лет.
— Кроме «Натурщицы» есть ли другие твои произведения в планах столичных издательств?
— Уже сверстана и в августе-сентябре выйдет книга «Брызги шампанского». Это такой большой сборник современной женской прозы, в который попали я и Галина Кудрявская из Омска. Книга обещает стать явлением в писательской среде, и все авторы уже заключили контракт с немецким издательством о переводе сборника на многие языки мира.
-А можно ли ожидать твоего возвращения, как бы это правильно сказать, к нормальной, что ли, прозе?
— Нормальная проза пока пишется в стол. Еще один роман пишу для новой серии того же издательства «Олимп». Они ее называют «серия а-ля Токарева» — то есть серьезная женская проза, без всякого сюра, сплошной реализм. Меня, как обычно, уносит в какие-то параллельные измерения, но я себя регулярно торможу.
-Хорошо, давай поговорим о чем-нибудь культурном. Вот Сорокин, например, писатель ?
— У меня сложное к нему отношение, но он, конечно, писатель.
-А Пелевин?
— Пелевин, по-моему, ничего хорошего, кроме «Чапаева и Пустоты» так и не написал.
— Акунин?
— Он поймал фишку, занял свою нишу. Не было бы Акунина, был бы кто-нибудь другой. Его читают все, и от этого факта не отмахнуться.
— А они на самом деле все книги пишут сами? В прессе постоянно появляются слухи о десятках литературных батраков, которые работают за Маринину, Корецкого, еще кого-то. Тебе не предлагали нечто подобное?
— Не предлагали. Нет, вру! Предлагали найти человека, который бы написал роман за Фридриха Незнанского. Это было.
-Значит, есть все основания говорить, что «Фридрих Незнанский» — это такой же бренд, как, скажем, водка «Довгань»?
— Это абсолютно точно. Про остальных говорить не буду, потому что не в курсе.
— В чем кардинально отличается омская литературная среда от столичной?
— Там нет никакой помощи со стороны (мой случай — исключение). Все крутятся сами по себе. В Омске мне постоянно помогали — в Москве этого нет. Последнее время я там с писателями общаюсь очень мало. Начинается все обычно с водки, а потом идет поливание грязью всех и вся. При этом все считают себя нереализованными гениями.
— Алиса, ты еще омичка или уже москвичка?
— Меня всегда тянуло в Омск, к друзьям, к родным людям. Вот и сейчас приехала на несколько дней, чтобы подпитаться здесь энергией. В столице другой темп жизни, там не хватает сибирского спокойствия.
Впрочем, сейчас у меня там есть любимый человек, есть своя квартира. Наверное, я уже больше москвичка. Здесь я поймала себя на мысли, что забыла номера омских автобусов…