Финансируются проекты, относящие нас к Древнему Риму, когда публика жаждала «хлеба и зрелищ». Хлеб людям дали — зарплату выплачивают, теперь дело за зрелищами. Звучит новая мысль — о поддержке спорта и физического развития людей. Мол, «в здоровом теле — здоровый дух». Однако здоровый дух развивают, извините, всё таки культура и образование.
Люди идут туда, куда вкладываются деньги. Факт вложения денег сегодня заменяет лозунг и призыв, является векторным выражением политики в данной сфере. Раз вложены деньги — значит, это хорошо, значит, туда и надо идти. А люди хотят объединиться вокруг чего-то, что на самом деле хорошо.
Как быть человеку, где найти духовные ориентиры? В газетах смакуются жареные факты — там взорвали что-то или кого-то, там идет война, там падают самолеты, происходят стихийные бедствия. Включишь телевизор — то же самое. Кроме заполненных чернухой новостей есть еще и чернушечное кино, в котором все эти ужасы представлены, так сказать, в художественной форме. А если в программе не кино, то всякие «Окна», в которых людям показывают, какие они есть на самом деле. Руководство телевизионного канала всей стране в лицо кукиш показывает, а страна ничего, думает, что так и надо. Передача-то идет в самое что ни на есть выигрышное время… Что противопоставить всему этому? В краеведческий музей придешь — закрыт, потому что нет денег на ремонт. Литературный музей имени Ф. М. Достоевского создавался в доперестроечные времена, и только на экскурсиях стараниями экскурсовода или лектора, интерпретирующих излагаемые события, поймешь, что все же есть за что душой зацепиться…
Начинаю привыкать, но понять не могу до сих пор, почему нужно «выбивать», выхаживать средства, уже выделенные по смете. Зачем нужно писать бесконечные и безответные письма в свое управление, ходить на прием в разные кабинеты, продвигаясь по инстанциям. Пройдя этапы, забросить письмо «наверх» и, заняв глухую оборону, ждать, когда прилетит обратно. А что она прилетит — так это точно. Механизм давно отлажен. Да если бы денег не было, я бы понял, что действительно трудно и надо терпеть. Но я вижу, как и все, какие строятся здания. Всякий, кто умеет прибавить два к двум, сможет в уме прикинуть, сколько стоит один, самый маленький праздник. Да денег, которые затрачиваются на любой из них, с лихвой хватило бы на приведение в порядок любого музея…
Что же удивляться, что только ленивый не плюнет на улице под ноги, не бросит пустую тару из-под напитка, окурок или пакет из-под чипсов прямо на мостовую.
Что удивляться, что модным стало движение расписывать несмываемой краской стены зданий и кирпичные заборы. Никто даже не задумывается о том, что вот по этим самым улицам ходили великие люди, а что на ремонт этих самых -зданий требуются колоссальные средства. Да просто никому не приходит в голову, что город — это наш общий дом. Мы все живем здесь. Поступаем ли мы так же у себя дома, в своей квартире, как мы поступаем на улице? Наверняка нет. А почему? Потому что дома есть родство, есть прошлое и настоящее, а, значит, есть будущее. Разве в городе не так? А если не бережем — значит, утрачено чувство родства. Обрести его поможет именно краеведение, которое должно стать государственной заботой. Не три краеведа и четыре учителя да десяток профессиональных «музейщиков» должны из последних сил пытаться воспитать общество. Должны быть направлены денежные потоки на памятники архитектуры, музеи. И если это случится завтра, то послезавтра те, кто не жаждет быстрых дивидендов от капиталовложений, а предпочитает долгосрочные проекты, думает не о том, как бы прожить сегодня, а о поколениях, о регионе, о стране, получит отдачу в виде новых людей, в которых сформировано иное отношение к традиции. А всем остальным, еще не воспитанным, придется подтягиваться. Думается, что многие сделают это с удовольствием. Мы же так любим поступать, как все…