Виталий, сотрудник милиции:
— Разумеется, ограничения нужны. Хотя я не знаю, что там при освещении захвата и освобождения заложников лишнего показали. Домыслов. наверное, много было. Но тут журналисты вряд ли виноваты. Им информации, видать, очень мало давали, а передавать и писать что-то надо. Говорят, по каким-то каналам передвижения спецназа показывали в прямом эфире. Если это так, то, конечно, таких вещей допускать нельзя.
Ирина Карпенко, пенсионер:
— Ограничения нужны, спору нет. Мне вот не по себе, что эти жуткие трупы террористов всю неделю показывают. А еще нужнее ввести ограничения на показ всякой порнографии. Даже днем телевизор включишь, а там чуть ли не половые акты показывают. У меня внуки маленькие, зачем им это смотреть? На другой канал переключишь, а там сплошные убийства или ужастики. В газетазх и журналах — то же самое. Везде или фотографии голых женщин, или советы, как сексом лучше заниматься.
Леонид Михайлович, менеджер фирмы:
— По моему, ограничений для вас, журналистов, и так хватает, все они в законе о СМИ записаны. Там же и ответственность журналистов за публикацию секретной информации предусмотрена. Я считаю, что сейчас власти, окрыленные «победой» (не забудьте потом кавычки поставить!), просто хотят совсем прижать прессу, в которой и так самоцензуры больше, чем достаточно. Лишнего не напишут и не покажут, особенно в Омске, будьте уверены! Поправки, которые приняла Госдума, насколько мне известно, туманны и позволяют трактовать их как угодно. Теперь все будет зависеть от конкретных чиновников или генералов. Захотят — и вообще запретят передавать любую информацию.
Игорь, студент юридического вуза:
-Проблема, я считаю, высосана властями из пальца. Действительно, ограничения нужны, но их у нас и без того предостаточно. Даже не по закону, а по «совести». То есть излагают точку зрения учредителей, владельцев СМИ. Мне приходится смотреть много новостей западных телекомпаний и читать западную прессу, и у них информация на порядок более открытая и объективная. Сейчас наши власть предержащие любят сравнивать нашу ситуацию и ситуацию в Америке после известных терактов. Но это сравнение крайне некорректно. Сколько свобод, в том числе для журналистов, было у них, и сколько у нас! Нет, я думаю, что в России и без новых поправок к законам можно было обойтись.
Дмитрий Яковлевич, рабочий, 48 лет:
-У нас и так цензура никуда не делась! Хотя, конечно, определенные ограничения нужны. Но, наверное, журналисты и без них знают, что говорить и писать можно, а что нельзя. Вас ведь и в тюрьму могут посадить, так? А отмена цензуры у нас свелась пока, в основном, к разрешению всякой нецензурщины. Из песни, как говорится, слов не выкинешь — многие у нас привыкли разговаривать исключительно на «русском матерном». Но в кино или в газетах не стоило бы лишний раз эту матерщину приводить, ее и в жизни хватает.
Нина Степановна, школьный учитель:
— Ограничения нужны, спору нет! Секретов разглашать нельзя, да и зачем людей лишний раз травмировать? У нас, я считаю, «желтая пресса» совсем распоясалась — пишут что попало. Поэтому надо бы зарвавшихся журналистов на место поставить. А из захвата заложников вообще устроили по телевизору какое-то шоу. Еще бы камеры внутри здания установили, тогда бы получилась передача наподобие «За стеклом». Хорошо, хоть рекламы не было.
Александр Николаевич, участник Beликой Отечественной войны:
— При освещении таких событий ограничения для прессы необходимы. У меня лично масса претензий к работе СМИ, но они не относятся к показу московской трагедии и к освещению чеченской войны — тут, по-моему, все нормально. Наоборот, информации мало, и часто возникают сомнения: достоверна ли она? Писали и показывали, как в Чечне налаживается мирная жизнь. Все горстки боевиков, говорили, в Грузию или куда-то в горы поубегали. А они чуть ли не у Кремля заложников захватывают, сейчас вертолеты каждый день сбивают. Весь этот шум вокруг цензуры, я считаю, власти затеяли, чтобы оправдать свои ошибки. Чтобы поменьше писали, как террористы пробрались в Москву и почему при штурме столько заложников погубили. Такие жертвы ничем нельзя оправдать, ничем — сейчас не война!