Вчера он должен был обсудить с президентами России и Казахстана вопросы, касающиеся трансграничных взаимоотношений. А накануне дал интервью корреспонденту «Вечернего Омска».
— Говорить с главами государств надо не только о воде — других проблем тоже хватает: в сфере экологии, геологии… С распадом СССР появилось множество сложных ситуаций, например, большое месторождение огнеупорных глин может остаться в Казахстане, а производственная база — у нас. Казалось бы, тупик? Но мы находим решение на уровне МИДов — даже изменяем границы.
Конечно, обязательно нужно заострить и проблему загрязнения Иртыша павлодарской ртутью.
— Только «заострить»?
— Нет, есть конкретные предложения. Ведь идет не только подземное, но и воздушное загрязнение: пары ртути оседают на снег и попадают в Иртыш. Будем просить казахстанскую сторону закончить «саркофаг» вокруг наиболее проблемного корпуса павлодарского АО «Химпром» в этом году. Работа ведется интенсивная, но все равно стоит поторопиться. Время подошло, цех пора демонтировать. Думаю, этот вопрос решится благополучно. Казахстан вообще хороший водный сосед — идет нам навстречу.
— У нас еще и третий водный сосед есть…
— К сожалению, с Китаем все не так просто. Мы «разговаривали» с ним только через Казахстан. А на форуме в Киото китайский министр открыто сказал: на переброску рек выделена грандиозная сумма-58 миллиардов долларов. Они поворачивают Янцзы, ведут Черный Иртыш на Кармай. Если «заберут» воду из Иртыша, первым «сядет» энергетика Казахстана, мы — следом. Нужно добиваться трехсторонних переговоров. Иначе Иртыш скоро будет несудоходен.
— А тут еще мэр Москвы Лужков со своей идеей напоить узбеков…
— Это другое дело. Если воду забирать в низовьях — считаю, урона для
реки не будет. Просто необходимо грамотно разработать проект. Не обязательно рыть канал, можно использовать новые технологии, например, подавать воду по трубам. Если страны Центральной Азии испытывают потребность в пресной воде, а у нас она есть, то почему бы ее не продавать?
— Рассчитываться-то чем они будут?
— Вот в этом-то и вся проблема! Еще ни одна страна Центральной Азии официально не заявила, что им нужна вода.
— Зачем тогда нам это надо?
— А вы сейчас сами и ответили. Лужков же считает, что как гражданин России он обеспокоен жизнью сибиряков. Дескать, продадут воду — жизнь эта значительно улучшится. Плюс 150 научных институтов, находящихся в основном в Москве, получат работу. Я думаю, к этому проекту следует подходить осторожно. Полностью его пересматривать, пересчитывать, проводить экологическую экспертизу. Дело не на один десяток лет.
— В общем, Омской области надо начинать заботиться об альтернативных водных источниках?
— Нет, мы еще пока не подошли к той грани, чтобы плотно ими заниматься. Кстати, по пресной воде Россия в мире — на передовых позициях. Одно озеро Байкал чего стоит! Наши опреснительные установки не сказать, что самые лучшие, но точно хорошие. Просто мы не умеем экономить. У всех омичей есть счетчики на воду? Да почти ни у кого нет! Потребляем, сколько хотим, не занимаемся новыми технологиями. А какие потери в тепловодных сетях! Сокращайте все потери — будет вам пресная вода.
Все платежи за водопользование, между прочим, остаются в субъектах Федерации. А на деле что получается? За прошлый год по России собрали около 7 миллиардов рублей за водопользование, а возвратили на водохозяйственные нужды всего 42 процента. Между тем по закону положено, как минимум, 50 процентов возвращать.
-Говорят, если примут новый Водный кодекс, все «собранные с воды» деньги пойдут на восстановление ее запасов?
— Ой, дай Бог, чтобы приняли!