Колеса вагонов поезда катились по рельсам буквально в сантиметрах от головы упавшей с перрона девушки. Казалось, еще секунда — и трагедии не миновать. Корреспонденты «Вечернего Омска» в этот момент оказались на месте происшествия…
Пятница, железнодорожный вокзал. До прибытия поезда № 6 «Москва — Улан-Батор» еще полчаса, а вдоль путей уже толпится народ, бабушки и молодежь, солидные мужчины и пройдошистого вида небритые личности — кого здесь только нет! Все с нетерпением ждут, когда прибудет состав: азиатские челноки везут недолговечные, но дешевые вещи — куртки, платки, спортивные костюмы и прочий ширпотреб, который продают, далеко не удаляясь от поезда. Просят за свой товар немного. Та же демисезонная куртка стоит у коробейников всего тысячу, в то время как на соседней оптовке она тянет рублей на пятьсот дороже. Омичам это отлично известно, вот и собираются они здесь каждую пятницу.
Заранее подготовилась к прибытию поезда и милиция. Вдоль перрона уже давно выставлено оцепление, состав взят в кольцо, покупателей оттеснили от него за ограждения. Подойти к вагонам можно, лишь предъявив стражам порядка билет на «шестерку». С такими предосторожностями «друзей» из Монголии и Китая встречают уже давно.
— Во время стоянки специалисты должны провести техосмотр, убедиться в исправности ходовых частей вагонов, — поясняет начальник отдела общественного порядка линейного управления внутренних дел на транспорте подполковник Виктор Бовыкин. — Но толпа у состава мешает нормальной работе железнодорожников, что влечет за собой угрозу безопасности движения. Да и сами торговцы могут угодить под колеса…
Как в воду глядел! «Поезд «Москва — Улан-Батор» прибывает на первый путь», — проносится над головами собравшихся усиленный динамиком женский голос. Вскоре появляется локомотив, за ним длинная череда вагонов. То тут, то там в окнах видны азиатские лица, на подножках вагонов уже стоят коробейники с тяжелыми тюками одежды в руках. У них сейчас единственная задача — просочиться сквозь милицейское оцепление к покупателям, быстро распродать товар и успеть занять свое место в вагоне, пока состав не ушел. На все про все пятнадцать минут.
На подножке одного из вагонов стоит юная китаянка (или монголка — не разобрать) с огромной сумкой в руках. Она решила не ждать, когда состав войдет в оцепленную милицией зону, и прыгает на ходу. Но неудачно…
Толпа на мгновенье замерла, затем заголосила. Коробейница, к счастью, пока жива, но надолго ли? Справа бетон перрона, слева — грохочущие по стальным рельсам колеса вагонов, едва не касающиеся ее головы. «Лежи! Ради бога, лежи!» — кричит милицейский прапорщик. Но девушка в шоке, она плохо понимает, что делает, — и пытается подняться. Чудом увернувшись от подножки одного из вагонов, все-таки выскакивает на перрон. «В рубашке родилась…» — переводя дух, негромко говорит прапорщик. Стоящий рядом старший лейтенант удерживает девушку за руку: она наклонилась и пытается разглядеть под колесами поезда сумку. Не ровен час, за ней сиганет — шок ведь…
Тем временем кто-то вызвал врачей. Первым делом они просят милицию разогнать столпившихся вокруг любопытных, затем приступают к осмотру. Девушка после происшедшего с ней еще плохо соображает и отказывается от общения с медиками. Но те на своем настояли — мало ли что. Осмотр показал, что коробейница действительно «родилась в рубашке». У нее разорваны джинсы, поцарапана бровь и черное от колесной пыли лицо — но серьезных повреждений, к счастью, нет. Девушку уводят подоспевшие подружки по бизнесу.
А вокруг возобновляется торговая жизнь. Купюры переходят из рук в руки, люди прямо на месте, «не отходя от кассы», надевают на себя только что купленные обновки. В общем, все хорошо, что хорошо кончается. Вот только всегда ли так будет?