Когда Андрей вернулся домой из Чечни, все его знакомые отметили, что изменился он до неузнаваемости — стал замкнут, необщителен, по ночам вскакивал с кровати и нервно метался по двору, выкуривая одну сигарету за другой. Однажды, напившись, начал громко разговаривать сам с собой, вспоминая погибших ребят из отряда. Мать тогда сильно перепугалась, и при ней горячительными напитками он больше не баловался. Но вне дома иногда позволял себе пропустить стаканчик-другой. Так было и в тот вечер, когда в помещении одного из строящихся домов Центрального округа, где Андрей работал охранником, собралась компания парней. Выпили, закусили, поговорили — весь этот привычный ритуал проходил обыденно и вполне дружелюбно, но постепенно под влиянием спиртного мирный разговор перерос в ссору. Между Андреем и одним из выпивающих завязалась потасовка Удары, которые они наносили друг другу, были довольно щадящими, пока Андрею не показалось, что в руке у собутыльника блеснул то ли нож, то ли осколок стекла «Сразу сработал инстинкт самосохранения, приобретенный на войне, ведь там надо было спасать жизнь любой ценой», — рассказывал позже на следствии Андрей. Тело моментально среагировало на сигнал опасности, и Андрей нанес противнику ошеломляющий удар головой, а следом — контрольный, ногой. От полученных травм парень скончался на месте. Этим приемам Андрей научился еще в то время, когда служил в десантных войсках. Война заставила довести их до совершенства. «Я не собирался наносить человеку тяжкий вред и тем более не желал ему смерти. В тот момент я вновь чувствовал себя участником боевых действий. В Чечне я мог бы за это получить медаль», — говорит Андрей.