По итогам конкурса «Лучшая театральная работа 2000г.» Скорокосов был награжден премией имени А. И. Щеголева за роль Арбенина в спектакле театра драмы «Маскарад».
В этом актере сконцентрировано многое: притягательность таланта, звенящий нерв, мужественность, что придает его обаянию прямо-таки дьявольскую силу. Сколько раз именно его присутствие спасало от окончательного краха не слишком удавшиеся спектакли: «Саломея», где он играл ирода Антипу, «Живой труп» (Федор Протасов), «На дне» (Сатин), тот же «Маскарад». Спектакли остались дорогими для артиста, потому что много работы, души было вложено в них. Они остались любимыми для нас — из-за его героев. И сейчас в «Галерке» публика с удовольствием ходит на «скорокосовские» спектакли, даже на те, где у него, по сути, эпизодические роли.
А роли масштабные, этапные (подборку эпитетов можно продолжить) «разбросаны» по разным театрам. Смотрю афишу прошлого месяца. С разницей в день-два у Скорокосова «Маскарад» в драме, «Царь Емельян Пугачев» в «Пятом», «Лентяй» А. Н. Толстого в «Галерке». Нешуточный накал страстей. И в это же время он умудряется еще показать премьеру детского спектакля, в котором выступает как режиссер. Ну как тут не вспомнить Высоцкого: «Чуть помедленнее, кони!..»
— Валерий, ситуация для нашего порода весьма необычная. Может быть, в Москве это нормально: актер помимо родного театра играет в каких-то антрепризах, в других театрах на разовых. Но у нас, по-моему, уже можно говорить о «феномене Скорокосова». Чем объяснить то, что вы работаете сразу в трех театрах?
— Стечением обстоятельств, как и все в моей жизни. В «Пятом театре» задумали ставить «Пугачева», а потом вдруг поняли, что играть некому. И вот тогда Лидия Алексеевна Пугачева (опять совпадение! — Авт.), спасибо ей, вспомнила про меня, сказала: «Что вы ищете? Тут бродит по городу Пугачев». Я в то время был плотно занят в «Галерке», был самый безумный период. Но все-таки приехал на пробы, прочитал роль «с листа», и Иван Поповски меня утвердил.
Из интервью Ивана Поповски:
«Слава Богу, что театр пароль Пугачева предложил Валерия Скорокосова. Без него невозможно было сделать этот спектакль. Это не значит, что я бы не поставил здесь спектакль, но это было бы уже что-то другое».
— А в спектакле Марины Глуховской вы как оказались?
— С Мариной мы тоже познакомились в «Пятом театре». Она, как и Иван, ученица Петра Наумовича Фоменко. Марина ставила «Старосветскую историю», которая, честно говоря, мне особенно понравилась. Но я понял сразу, что с этой женщиной мне еще суждено встретиться. И действительно, однажды очень поздно, чуть ли не в час ночи, приезжает шофер Мездрича. Спрашиваю: «Что такое?» — «Ничего не знаю». И отдает записку с приглашением. Конечно, в театре не все однозначно восприняли это. Я согласился работать, но при условии свободного существования. Сказал, что не буду вставать на коньки, надевать шубу — это очень жарко. Не буду убивать Нину из-за того, что влюблен в Звездича.
Из интервью Марины Глуховской:
«Все-таки Валерий Георгиевич — драмовский актер. Другое дело, что в силу обстоятельств жизни люди меняют место работы, переходят в другие театры. Поэтому он не совсем со стороны. А что касается, почему выбрала именно его, потому что мне кажется, что он очень хороший артист».
— Кстати, что за история с театром драмы? Вы уходили оттуда, возвращались, снова уходили…
— Уходил! Меня увольняли четыре раза.
— За что?!
— За нарушение трудовой дисциплины. Этакий педагогический жест. Самое интересное, что, когда это произошло в первый раз, в театре загорелся купол. По этому поводу потом шутили: «Ну обиделся, но зачем же театр поджигать?» В другой раз сняли главного режиссера. И вот так все время.
— Премию имени А. И. Щеголева вы получили за «Маскарад», спецприз жюри на одном из предыдущих театральных смотров — за спектакль «Царь Емельян Пугачев». В своем театре вас не ревнуют?
— Да нет, как-то все по-доброму относятся.
— Популярность ощущаете?
— Мы тут один раз с Сергеем Волковым проводили вечер в бизнес-клубе. Для бывших комсомольцев, а ныне бизнесменов. Где-то в самом разгаре подходит ко мне мужчина — пиджак малиновый, галстук зеленый, физиономия измятая. Спрашивает: «Ты из драмтеатра, Валерой звать?» — «Да». Радостно: «Алексеев?» — «Нет». — «А почему?» Что тут сказать? Ну, не получилось! (Смеется.)
— Валерий, мы привыкли видеть в вас страсть, ярость, напор. А вот у вашего нового героя Клавдия («Лентяй») долгое время инертное существование на сцене. Лишь ближе к финалу — активное действие вместо бесплодных мечтаний. Какое состояние ближе вам? Где в ролях больше всего от вас?
— Все во мне есть, иначе бы я это не сыграл. Но сейчас мне действительно ближе расслабленное состояние, потому что я в последнее время устал очень: график был напряженный. Хочется забиться куда-нибудь и не выходить. Отдохнуть. Но вот после «Емелина счастья» молодежь уже снова пристает: «Валерий Георгиевич, что будем делать дальше?».
Когда в Доме актера объявили о присуждении Валерию Скорокосову Щеголевской премии, зал взорвался аплодисментами. Этого ждали еще в позапрошлом году, но тогда праздновалось 125-летие академического театра драмы, все внимание направлялось на драмовских артистов, и для Скорокосова срочно придумали спецприз — «За творческую удачу сезона». Потому что не выделить его Пугачева было просто невозможно. Ждали год назад — в «Галерке» как раз появился спектакль «Student», Однако премию в номинации «Лучшая мужская роль» решено было не присуждать. Почему-то. И вот, наконец — сбылось. О чем теперь помечтать театралам? Наверное, о звании для любимого актера. Может, сложатся так счастливые обстоятельства. Вообще-то, давно пора.