Об исчезновении из церкви святой Великомученицы Параскевы Пятницы предмета, в просторечии именуемого люстрой, «Ваш ОРЕОЛ» написал 27 декабря прошлого года. Тогда же редакция обратилась в органы прокуратуры и следствия с официальным заявлением о пропаже.
Сыщики взяли след, он привел их прямиком к реставраторам — в СТ «Айк», которое с 1993 года в течение нескольких лет восстанавливало церковь по заказу главного управления культуры и искусства Омской области. В ответе, полученном нами из прокуратуры Центрального административного округа города Омска, сказано следующее: «Люстра была перевезена в реставрационные мастерские. Но затем было принято решение ее не реставрировать… железная конструкция была сдана во «Втормет». В ходе проверки не были установлены данные и не обнаружены документы, свидетельствующие о том, что паникадило представляет историческую, культурную ценность. Также нет данных о собственнике люстры, о том, что она состояла где-то на балансе». Отсюда вывод — в возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием в действиях СТ «Айк» состава преступления.
Однако теперь, когда следствие поставило в этом деле точку, вопросов появляется еще больше.
Каким образом, например, реставраторы, а вслед за ними и прокуратура, установили, что пропавшее паникадило не имеет исторической и культурной ценности?
Как нам сообщили главные хранители фондов омских государственных историко-краеведческого музея и музея изобразительных искусств Людмила Мартынова и Анна Чернявская, никто к ним с просьбой об экспертизе шкроевского паникадила не обращался. Ни в 1993-м, ни в последующие годы. Кстати, ни в одном из омских музеев нет храмовых паникадил. Это, как утверждают, большая редкость.
Музейные работники уверяют, что любой предмет, датированный началом прошлого века, можно считать исторической ценностью. Что же касается паникадил, то их, как правило, хранят не в обычных фондах, а в фондах драгметаллов и с особой тщательностью.
«Ваш ОРЕОЛ» сделал запрос и в Государственный музей истории религии в Санкт-Петербурге. Нам ответили, что, если речь идет о паникадиле начала XX века, не исключено, что оно могло быть изготовлено Торговым товариществом преемников Н. В. Немирова-Колодкина в Москве, Торговым домом И. Е. Морозова в Петербурге или Торгово-промышленным Товариществом П. Оловянникова и сыновей в Москве, чьи филиалы располагались также в Петербурге и Ярославле. Такие изделия имеют огромную историческую, а может, и художественную ценность. Что же касается материалов, которые шли на их производство, то чаще всего это были: бронза золоченая или посеребреная — для основы; металл — на свечи: хрусталь — на розетки; железо, крашеное под бронзу, — на цепи.
Непонятно, почему прокуратура не задалась вопросами: по какой причине паникадило не поставили на чей-либо баланс? Может, кому-то как раз было выгодно иметь дело с бесхозной вещью? Почему в Комитете по управлению имуществом администрации Омской области вообще не оказалось акта о передаче на баланс епархии церкви Параскевы Пятницы? Почему церковь передавалась без описи имущества? Почему в нарушение статьи 31 Закона «Об охране и использовании памятников истории и культуры» ремонт здания проводился без ведома и контроля государственных органов охраны памятников?
Можно ли верить, что красивую, хрупкую, старинную вещь могли сломать, раскурочить, сдать в лом образованные люди: Нина Генова, бывший глава областного культурного ведомства, которая сегодня возглавляет факультет престижного вуза, и Олег Цирикидзе, до сих пор «трудящийся» на ниве реставрации? Здравый смысл говорит: нет, нельзя.
Поэтому надеемся, что объявятся люди, которым известна правда о судьбе этого раритета. Может быть, у кого-то сохранились его фотографии. Будем признательны за любую информацию, которая поступит к нам в редакцию. И еще. Надеемся, что горе-реставраторы и их руководители, наломавшие дров с восстановлением памятника истории, понесут, наконец, уголовную ответственность.