Если посмотреть на бесхозные плавсредства, ржавеющие вдоль берегов наших рек, то мелких «посудин» там много не найдешь. Корпуса судов. Еще корпуса судов. Паромы, площадки паромов… Немеряно барж, понтонов, десятки, сотни плавучих, точнее — уже «лежачих», объектов.
Если река мелеет, их остовы хорошо заметны. Когда уровень воды поднимается — металлолома не видно. Для глаза — приятнее. Для вынужденного сделать здесь внеплановую стоянку грузового или пассажирского судна опасно. Для человека, решившего искупаться, — может быть слишком опасно.
— Вообще, это опасно для всех, — продолжает эту мысль руководитель Омского отделения общественной экологической организации «Великий Иртыш» Игорь Климов. — Огромное количество ржавого металла по берегам рек, астрономически огромное количество металла, лежащего на дне, — не делают воду, которую мы пьем, лучше. Я уже не говорю о том, что весь этот металлолом мог бы пойти на переплавку… Ну и, конечно, эти появляющиеся то здесь, то там остовы вчерашних барж и теплоходов порой мешают и движению судов по рекам.
Случаев можно привести много. О барже с железобетоном, затонувшей в районе Тары в конце прошлого года (как раз перед установлением ледяного покрова), омичи уже знают. Баржа — «иностранка»: прописка у нее казахстанская. Затонув в пределах нашего Омского бассейна, она несколько усложнила судоходство на данном участке Иртыша. Перед зимой не успели ее поднять — теперь придется. Баржа, конечно, не подводная лодка. Однако затраты казахстанцам предстоят немалые.
Но этот случай с перевернувшейся затонувшей баржей — не слишком типичен. Более типична ситуация с намеренно брошенными судами. Кажется, в прошлом году на незаметную под водой острую «кость» металлического «скелета», когда-то бывшего судном, напоролся танкер. Удар повредил обшивку. Будь он чуть сильнее или под другим углом, возникла бы сквозная дыра, из которой в реку полилась бы нефть… Но вряд ли можно сказать, что собственнику танкера уж очень повезло: с поврежденной обшивкой судно не смогло продолжать путь. Пришлось танкер брать на буксир и везти в ремонт. Наверняка и груз не был вовремя доставлен. Опять же убытки…
С тех пор, как теплоход или баржу в нашей стране может купить любой гражданин, брошенных плав-средств становится все больше.
Ведь далеко не каждое из порядка восьмисот «физических и юридических лиц», имеющих у нас в своем хозяйстве водный транспорт, имеет при этом соответствующие профессиональные навыки. К примеру, мелкие фирмы или частные предприниматели обычно покупают «бэушные» суда. Иначе — дорого. Не слишком грамотная эксплуатация окончательно выводит их из строя. Ремонтировать? А зачем? Проще — также по дешевке — купить новую баржу или теплоход, а старый пусть ржавеет у берега. Потому-то берега и превращаются в кладбища.