Первый органный концерт в Омске 19 ноября 1983 года сыграл Гарри Гродберг, принимавший новые органы во всех городах страны. Известный музыкант очень хвалил наш инструмент, говорил, что он лучше свердловского, красноярского — вообще, самый мощный на Урале и в Сибири. А по возможностям исполнения на нем музыки разных направлений даже превосходит знаменитый орган Донского собора. Рижский орган идеален для романтической музыки, нашему подвластна любая, он уникален.
Прошло 20 лет, и высокие слова об омском органе мы слышим от всех гостей 1 Сибирского международного фестиваля органной музыки. Год назад на концерте-презентации инструмента на новом месте, когда зал аплодировал Андрею Чуловскому, сам музыкант аплодировал инструменту. Но у лучшего органа и биография уникальная, как ни у одного из его собратьев.
НЕПРОСТОЕ НАЧАЛО БИОГРАФИИ
Омский орган называют дважды спасителем — он спас два памятника архитектуры — Свято-Никольский казачий собор и здание бывшего кинотеатра «Художественный».
В 70-е годы красавец-собор представлял собой плачевное зрелище: без колокольни, на кирпичном куполе росли деревья, а кровли над ним не было с 30-х годов. Из здания выселили кинотеатр «Победа», устроив склады. В Автодорожном институте уже были разработаны предложения по сносу собора направленным взрывом, так, чтобы не пострадал недавно построенный по соседству Концертный зал. Правда, омские художники собирали подписи против готовящегося акта вандализма. Народный художник К. П. Белов ходил на прием в ЦК КПСС, защищая храм, построенный по проекту великого зодчего Василия Стасова. Эта активная позиция мастеров искусств, может быть, и спасла старые стены от полного уничтожения. Но никто не собирался возрождать памятник как храм: время было атеистическое. Под культурные цели — другое дело. И решили сделать собор Органным залом. По воспоминаниям тогдашнего начальника областного Управления культуры Н. Н. Бревновой, эту идею не поддержал депутат от Омска в Верховном Совете СССР, председатель Союза композиторов России Родион Щедрин. Он был верующим и прекрасно понимал, что орган в алтаре православного собора — это кощунство. Кстати, уже в ту пору рассматривался вариант установки органа в кинотеатре «Художественный». Однако тогда победила другая точка зрения.
В 1991 году тот же музыкант, что открывал Органный зал, — Гарри Гродберг — сыграл последний концерт в Свято-Никольском казачьем соборе, где уже вновь после 50-летнего перерыва шли церковные службы. В День 275-летнего юбилея города подняли на звонницу колокола. Стало очевидно, что орган пора готовить к переезду. Но прошло несколько лет горячих споров, коллективных писем в защиту инструмента и казачьих страстей, прежде чем конфликт разрешился.
ТРИ ЗИМЫ РИСКА И ПОДВИГА
В кинотеатре «Художественный» продавали мебель, а сеансов почти не было. Странным было нагромождение шкафов и диванов в фойе, шторы закрывали лепнину.
Омскому органу теперь предстояло спасти это бесхозное здание 1916 года рождения, возведенное по проекту автора лучших омских зданий начала XX века Илиодора Хворинова.
Для перевоза органа по специальному проекту были изготовлены обитые войлоком ящики, в них аккуратно уложили 4000 труб органа размером от 12 см до 6,5 м. Перевозили осторожно, с участием ГАИ. Монтировали орган в новом помещении специалисты той же чешской фирмы «Ригер-клосс», что изготовила и установила его в Омске в 1983 году. Правда, это были уже другие люди. Но неизменно с 1983 года с нашим органом связана одна омская фамилия — Якшины. Хранитель органа Виктор Сергеевич, его сын Александр Викторович были и есть при инструменте всегда.
В День города 1998 года по желанию «мэра В. П. Рощупкина был дан органный концерт. И инструмент замолчал на три года.
Самое страшное было пережить три зимы. Показушно открытый Органный зал был оставлен без центрального отопления. Чтобы спасти инструмент от замерзания, у строителей одолжили калориферы и таскали шланги вокруг органа, направляя струю теплого воздуха поочередно в разные стороны. Три года незаметного подвига хранителя органа из-за чьей-то нераспорядительности.
Не было отопления, но зато у неработавшего Органного зала оказалось два директора. Мэрии очень хотелось иметь своего. Пока городские власти отстаивали право на собственность нового Органного зала, он чуть не развалился. Стена, выходящая на улицу Партизанскую, оказалась ничем не связанной с поперечными стенами, отклонилась на 15 см, то есть могла бы упасть. Оказалось, что фундамента под зданием вовсе нет. Здание после ремонта вполне могло рухнуть.
Через три года на руинах прошло совещание губернатора Л. К. Полежаева и мэра Е. И. Белова. В 2001 году начали уже не реставрацию, а реновацию здания.
Под стены подвели края бетонной чаши. Стены усилили, поменяли перекрытия. Пришлось снять старинную лепнину и делать заново, по образцам к фотографиям. В период бесхозности многое было просто потеряно. Например, лестница-красавица. Ее демонтировали, а потом… не нашли.
И среди всего этого хаоса терпеливо ждал справедливости величественный инструмент.
ЗВУК ЛУЧШЕ, ЧЕМ В ПАРИЖЕ
И дождался. Сегодня орган в обрамлении изысканных интерьеров согрет вниманием к себе публики и музыкантов. Знаменитые органисты в один голос хвалят и орган, и акустику зала. Гость из Франции, первым выступивший на Фестивале органной музыки, Филипп Лефевр отметил удивительное сочетание органа и зала, в котором он находится. По его словам, акустика здесь лучше, чем в Соборе Парижской Богоматери, где звук слишком долго летит в конец нефа, и оттого музыканту приходится играть медленнее. Новосибирский всемирно известный органист Андрей Чуловский тоже в восторге от акустики зала. Говорит, что ему играть у нас легко, он испытывает наслаждение. Когда орган находился в Свято-Никольском соборе, было ощущение, что инструмент слишком громкий для того небольшого зала. А нынешний зал напомнил Андрею Чуловскому петербургскую Капеллу, построенную по проекту Бенуа. По акустике Капелла входит в пятерку лучших залов мира. «Я вижу, — говорит органист, — что в Омске использованы те же принципы, что и в Капелле. Потолки, например, похожи. И там, и тут мне говорили про стекло, замурованное в стены и пол».
Да, у нас под планшетом сцены в специальные короба засыпано 6 тонн битого бутылочного стекла.
Акустику зала рассчитал руководитель проекта восстановления Органного зала главный архитектор города Альберт Каримов.
— Акустическим расчетам была посвящена моя кандидатская диссертация, — рассказывает Альберт Михайлович. — Тут не может быть мелочей, приблизительности. Имеет значение, например, форма зала. Она в бывшем кинотеатре очень удачная для звука — трапециевидная. Затем нужно учесть, как будут отражать звук колонны, лепнина. Мы сделали подвесные потолки над боковыми балконами, они играют роль резонаторов. И нужно было точно соотнести звукопоглощающие и звукоотражающие материалы в отделке зала. Переборщишь с одним — будет глухой звук, с другим — появится ненужное долгое эхо.
— Неужели сразу рассчитали все безукоризненно?
— Была ошибка с мягкой мебелью зала. Она создала слишком большой коэффициент звукопоглощения. Те стулья поставили в зал заседаний Горсовета, а в Органный зал привезли новые. Впрочем, любой акустический расчет должен подкрепляться интуицией. Пробы обязательны, и ошибки возможны. Так было в старину, так и сегодня.
БУКЕТ ЮБИЛЕЕВ
Итак, орган спас два здания, подарил омичам зал с уникальной акустикой.
Но и этого мало. Благодаря инструменту в Омске появился и скоро будет завершен Концертный комплекс. Тут хватит места и музею музыки, и лекторию для детей, и новому академическому хору, который будет создан в филармонии.
Отныне постоянным будет Сибирский фестиваль органной музыки, который, по мнению директора Омской филармонии В. И. Евстратенко, заслужили наш король инструментов и наш город.
Несколько юбилеев сошлись вместе, в праздничный букет. 20 лет омскому органу, 70 лет хранителю инструмента Виктору Сергеевичу Якшину, 130 лет создательнице лучшего в Сибири органа чешской фирме «Ригер-клосс». И участнику фестиваля Андрею Чуловскому, новосибирцу родом из Омска, — 50 лет.
Наконец-то чудесный омский инструмент причастен только к праздникам, а его злоключения позади.