Но приготовление булочек и пирожных уже в далеком прошлом, последний раз это было, когда Мамалыга служил в армии. Вернулся, не смог устроиться на работу, а без дела сидеть не привык. Сначала отремонтировал другу гитару, потом взял в руки деревянную доску и… понял, что в его жизнь прочно и надолго вошло новое увлечение: Евгений начал делать скрипки.
Сегодня, спустя восемь лет, он знает о производстве смычковых инструментов буквально все: перечитал горы специальной литературы, ездил в обе столицы к мастерам, учился у омичей, которые давно увлекаются изготовлением скрипок и гитар. За эти годы Евгений своими руками сделал 30 скрипок, пять альтов, семь гитар, а сколько музыкальных инструментов отремонтировал, он и не считал.
Евгений с удовольствием рассказывает, какая операция первая, какая вторая, что на нижнюю деку обязательно надо брать клен, а на верхнюю подойдет ель. Он произносит много непонятных слов, но тут же показывает на скрипке, что эти словам означают. Обечайка, контробечайка, шейки, гриф, колки, отсечка. Для каждой детали используется своя порода дерева. Наверное, поэтому скрипка и поет так красиво и нежно, что в ней мастер собирает несколько пород, разных.
Однокомнатная квартира Евгения больше напоминает мастерскую, чем жилое помещение. Всюду — деревянные заготовки, инструменты, станочки и баночки с лаком. Беру в руки дно от будущей скрипки и не ощущаю его веса. Настолько тонкое дерево, что даже представить трудно, как мастер добивается невесомости. Рядом лежит уже почти готовая скрипка, которую Евгений покрывает грунтовкой, затем бесцветным лаком, потом цветным, шлифует толченой пемзой, смешанной с льняным маслом, полирует смолой какого-то экзотического дерева. То есть соблюдает технологию изготовления смычкового инструмента от «а» до «я».
Но у меня тут же возникает другой вопрос: кто эти скрипки покупает? Евгений разводит руками, вздыхает. Потом говорит, что одну скрипку купил француз, другую увезли в Германию, две взял артист Омского симфонического оркестра Геннадий Хабенский. Кое-что ушло в утиль. Евгений ходил по музыкальным школам, предлагал свои скрипки учителям и ученикам, но они приносили Мамалыге свои старенькие на ремонт. И только.
Конечно, одним ремонтом молодой мастер (а Евгению всего двадцать восемь) прокормить себя не может. Но и ничем другим в своей жизни, кроме скрипок, заниматься не хочет. Говорит, тогда это уже будет не жизнь. А мечта у него есть: открыть собственную мастерскую и чтоб заказы сыпались отовсюду, хотя все вокруг твердят: Страдивари был только один. А вдруг они ошибаются, и фамилия Мамалыга ничуть не хуже? Как знать…