Главная героиня этой сказки — школьная реформа, которая, по слухам, уже с начала нового учебного года готова начать какие-то жуткие превращения.
Недавно в Кемерово состоялось межрегиональное совещание, организованное Министерством образования, где впервые были четко сформулированы основные принципы грядущего реформирования школы. На совещании побывал начальник главного управления образования администрации Омской области Артем ТКАЛИКОВ. Наш корреспондент встретился с ним.
— Артем Валентинович, так что же из себя представляет школьная реформа, и стоит ли ею пугать родителей?
— Прежде всего родители должны понять, что реформа — это не революция. И проходить она будет в течение десяти-пятнадцати лет в виде проб, экспериментальной работы, но никак не по принципу приказа: спустили бумагу сверху, и все дружно бросились исполнять. Такого не будет.
— Как я понимаю, на совещании в Кемерово были определены отправные точки реформирования…
— Да. Во-первых, это новое содержание образования, которое с этого и будущего годов будет предложено в качестве федерального эксперимента. В нем примет участие и Омская область. Десять школ области (Тарского, Калачинского, Иссилькульского и других районов) примерят на себя новую модель школы.
— В чем ее суть?
— В совершенно новом подходе к формированию учебного материала. Появится так называемый ученический компонент: ученик сам будет выбирать курсы и предметы.
— Как в американской школе?
— Почти. Правда, есть одно «но». Если в американской школе можно выбирать предметы, какие ученику симпатичны, то здесь будет предложен стандартный набор предметов в рамках профиля. К примеру, школьник выбирает профиль — биологию. Значит, химию он будет изучать обязательно. Далее — региональный компонент: экология. Школьным компонентом идет углубленное изучение биологии и, по возможности, биохимии.
— С какого класса можно будет выбрать науки по душе?
— Планируется — с восьмого. Но не исключено, что профильное Обучение будет возможным и со второго класса.
— Пожалуй, только вундеркинд в десять лет может точно знать, в космос он полетит или диссертации будет писать…
— Выбор так называемого ученического компонента в начальной школе не обязательно связан с выбором определенных предметов. Сегодня существует проблема развития ребенка. Сейчас пятьдесят процентов детей Омской области не посещают детских садов. У них отсутствуют элементарные навыки, необходимые для обучения в школе: внимание, усидчивость, умение ориентироваться в окружающем мире, задавать вопросы. Так выделение ученического компонента в начальной школе как раз предполагает развитие этих навыков. Причем профильное обучение как в старших классах, так и в начальных будет осуществляться только за счет бюджетных средств.
— Каким образом?
— А это второй важный в системе реформы пункт — стандарты. Что такое стандарт? С одной стороны, это минимум содержания, который школа должна дать ребенку. С другой — максимальный объем времени, который государство гарантирует для получения так называемых бесплатных знаний.
Это 11 760 часов для полной средней школы. Проект данного стандарта уже разработан Министерством образования и в этом году должен быть принят в виде федерального закона. Вопрос в другом. Если ребенок подготовлен к школе и владеет навыками, о которых я говорил ранее, то есть усидчивостью, внимательностью, и у него есть желание учиться, то, разумеется, он эти часы использует более рационально. Если же ребенку потребуется повторное обучение в каком-либо классе, то шансов получить полное среднее образование за 11 760 часов у него будет меньше.
— А не станут ли в таком случае учителя «плодить второгодников», чтобы была возможность взять с родителей двоечников дополнительную плату?
— Здесь появляется третья составляющая реформы — это создание государственной аттестационной службы. Службы, сразу скажу, независимой. Она призвана проводить оценку качества образовательного процесса в школе, включая и контроль за рациональным расходованием отпущенных государством часов. Поэтому если в одной школе много второгодников и ей катастрофически не хватает часов на их бесплатное обучение, а в другой такой проблемы нет, то для государственной аттестационной службы это уже будет поводом обратить внимание на «отставшую» школу.
— Родители могут обращаться в аттестационную службу с претензиями к образовательному процессу в той или иной школе?
— Да. Кроме того, планируется, что служба будет снабжать информацией о качестве работы того или иного школьного коллектива муниципальные органы власти.
Контроль за работой учреждений образования уже осуществляет государственная аккредитационная служба. В этом году при проведении аккредитации мы столкнулись с тем, что в некоторых школьных коллективах качество преподавания настолько низкое, что не выдерживает никакой критики. Поэтому понятно, почему на приемных экзаменах в вуз не все медалисты подтверждают свои знания.
Предполагается также, что через два-три года государственная аттестационная служба будет заниматься и единым государственным экзаменом.
— Разве школьный коллектив не справится с его проведением?
— Сейчас учитель может сказать выпускникам: «Я могу вам не нравиться. Вам может не нравиться мое преподавание, но экзамены вы будете сдавать мне». С участием же государственной аттестационной службы предполагается систему единого государственного экзамена построить таким образом, чтобы на нем присутствовали экзаменаторы, в интересах которых будет только одно — соблюдение процедуры, то есть чтобы вовремя был начат экзамен, розданы вопросы. Разумеется, экзамен не будут принимать учителя, которые ведут предмет.
Кстати, сдав единый государственный экзамен, можно участвовать в конкурсе в вузы на всей территории России, не покидая родного города.
— Сейчас многих будущих абитуриентов беспокоит и такое нововведение, как государственные именные финансовые обязательства (ГИФО)…
— Идея ГИФО состоит в том, чтобы студент, который получил высшее образование в России, и на обучение которого были затрачены государственные средства, реализовал полученные знания в России, а не собрал быстренько чемодан и — быстро за рубеж. А такая тенденция есть. Поэтому предполагается заключать со студентом, который поступил по общему конкурсу в вуз, договор, в котором он обязуется вернуть затраченные на него государством деньги, если, к примеру, у него в планах уехать в ту же Германию.
Но сразу оговорюсь, процедура получения ГИФО пока не прописана. Возникает много вопросов. Так, ректора любого вуза интересует, будут ли ГИФО фиксируемыми или дифференцированными, которые будут зависеть от вуза и факультета. А абитуриента интересует прежде всего мера ответственности, которую он будет нести за выделенные на его обучение государственные средства.
В общем, пока можно говорить лишь об идее, а не о реальном ее воплощении.
— Если заговорили о планах, то такой вопрос: будут ли существовать частные школы и некоммерческие организации?
— В Омске уже существует тринадцать негосударственных образовательных учреждений, Речь идет о создании так называемых общественных образовательных организаций. Предполагается, что доля бюджетных средств в них будет менее 50 процентов. Кстати, многие частные структуры готовы работать в системе образования без цели получения прибыли.
— А как же — «пускать деньги на ветер»?
— Нет. Их выгода — имидж. Сейчас имидж стоит очень дорого. Его можно формировать с экрана телевизора, а можно представлять себя как человека, который ценит образование. Ведь избиратель, который пойдет голосовать на выборы, больше всего будет думать не о себе, а о детях. Там, где нет коммерческой выгоды, есть политический интерес. И дай Бог.
— Выходит, что сознание общественных образовательных организаций не такая уж плохая идея?
— Идея неплохая. Известно, что школы, дошкольное и дополнительное образование финансируются плохо. В тех же муниципальных детских садах доля родительских денег ^ подчас больше, чем бюджетных. А какие права имеют родители? Никаких. Отремонтировали садик, а муниципалитет решил отдать его под другое учреждение. И все. Ничего не попишешь. Так что общественные образовательные организации, где голоса родителей будут играть роль, -на самом деле идея неплохая.
Дело в другом. Когда-то Бисмарк сказал: «Русский медленно запрягает, но быстро едет». Сейчас ситуация в образовании складывается наоборот: мы стремимся быстро запрячь, а потом пытаемся ехать. Поэтому когда государство говорит, что уже готово пойти на создание общественных образовательных учреждений и гарантирует бизнесу права, оно-то почему-то забывает об обязанностях перед теми же учителями.
В Государственной Думе подсчитали: чтобы учителя в новых образовательных организациях не потеряли льготы, пенсии и так далее, нужно внести поправки в шестнадцать различных законов.
— Участие бизнеса и родителей в образовании, профильное обучение… Не придем ли мы в итоге к американской модели школы?
— Очень бы не хотелось. Да, там пошли навстречу бизнесу и родителям, сократили долю государственных средств в образовательном процессе. А пришли к тому, что совет школы (то есть банкиры, строители — люди весьма далекие от образования) влияет на его содержание. Совет принимает решение исключить из курса историю эволюции — и ее убирают. А страдает качество образования. Там установка на осознание собственного «я», а не на приобретение знаний. Но важно и то, и другое. Когда-то профессор Московского университета Василий Ключевский сказал: «История ничему не учит, а наказывает людей за ее незнание». И с этим не поспоришь.
И в заключение хотелось бы сказать, что образование не может жить в вакууме. Оно развивается вместе с обществом. Если в обществе происходят перемены, они происходят и в образовании.