«ХОЧЕШЬ БЫТЬ «ПЕРЦЕМ», СКОТИНА?!.»
Конечно, в Чечню на контрактную службу ребят пошли в первую очередь из-за денег. За десять месяцев ратного труда (плюс два месяца отпуск) им обещали 180 тысяч рублей. Для многих молодых людей, не избалованных заработками, — достойная сумма. Можно даже попробовать рискнуть собой.
Второй причиной, толкнувшей их на заключение контракта, как признались сами, стало желание проверить себя на прочность и стойкость. За плечами парней уже был опыт армейской срочной службы, но здесь другое дело. Здесь — война…
Испытания начались сразу, в дороге. До места назначения сформированная в Новосибирске группа добиралась больше месяца. Остановки в пути случались по разным, порой самым неожиданным, причинам, К примеру, на нужной станции нужный военачальник снимал нужное количество контрактников, чтобы отправить их, как дармовую силу, на постройку собственной дачи или особняка. В ответ на протесты следовали гневные слова: «Что вы из себя «перцев» строите! Вы же — быдло, алкоголики, скоты, неудачники! Были бы путными солдатами, в Чечню по контракту не поехали бы. А кому не нравится — пишите рапорт!»
Не ожидал солдат теплый прием и по месту службы — в Моздоке. Обмундирование, патроны лриобретали… за свой счет. Жили в палатках. За месяц службы в полевых условиях по контракту полагались «полевые» в сумме 1500 рублей. Но денег этих контрактники не увидели.
— Если подсуетишься — получишь 900 рублей. Где остальные деньги — лучше не спрашивать. Выдали нам и «боевую технику» — разбитую, неходовую. Необходимые запчасти для нее мы опять должны были находить сами. В Чечне в спецподразделениях — порядок. А у нас, в бывших комендантско-тактических группах, ныне ВПШГ (высокогорные поисково-штурмовые группировки), — полный бардак.
Отправили раз группу в горы в засаду на несколько дней. Раздали просроченные, испорченные продукты — вздутые банки мясной тушенки и тухлую колбасу. Отравился весь отряд. На плащ-палатках всех с гор выносили. Один солдат вообще едва не умер: давление «на ноль» упало, парень в коме… В госпиталь доставили, а заодно военному доктору показали продукты, которыми нас кормят. Он говорит: «Дело так не оставлю. Буду разговаривать с начальством…». Но ничего не изменилось: как давали гнилой картофель и списанные продукты, так и дают. А ведь автоколонны, груженные провизией, боеприпасами, топливом, идут к нам из центра постоянно. Если бы вот только все это добро доходило до пунктов назначения, не разворовывалось, не распродавалось, не списывалось…
В гости на дружеское застолье коменданта военной комендатуры пригласил глава администрации соседнего селения. Шашлык из молодого барашка, вино, водка… Все как положено. Но за все, что положено, по неписаным законам, кое-что и полагается. А полагалась конкретная услуга: чтобы бойцы ВПШГ разведали дорогу от селения до сада на предмет наличия мин и разминировали территорию. «Ну что за проблема! Решим!» — и с легких руки и совести коменданта на задание уходит группа саперов и разведчиков во главе с командиром взвода и его замом. Незамеченная мина стоила последним жизни (командира буквально разорвало на куски), ну а остальным бойцам — тяжких ранений и увечий.
— ЧП списали на погибших, как будто они в «самоволку» пошли. А мы знали: приказ коменданта был, но устный, не зафиксированный в книге приказов — «на всякий случай». «Всякий случай» и произошел…
В итоге всю вину свалили на погибших и раненых. Теперь их семьи не получат должных денежных выплат, — рассказывают Владислав и Денис. — Нашему земляку, Александру из Горьковского района, на том задании ногу оторвало. Его из части уволили, а денег не дали.
ВСЕ ИМЕЕТ СВОЮ ЦЕНУ
Однажды в горах штурмовая группа захватила лагерь «духов». Солдаты нашли там пещеру, а в ней — интересные документы, подтверждающие, что война в Чечне идет «коммерческая», и все на ней имеет цену.
— В этом документе были расписаны по часам смены наших караулов, фамилии бойцов с инициалами, датой рождения, воинскими званиями и должностью, — говорит Денис, — Напротив каждого стояла расценка в долларах. Рядовой стоил сто долларов, снайпер — триста, Боевая техника — гораздо дороже. Любая техническая единица оценивалась в тысячу «зеленых», вертолет с экипажем — в десять тысяч. Информацию о количестве бойцов и техники боевикам, по нашему предположению, «сливают» чеченцы-ополченцы, служащие с «федералами» на блокпостах. Мне, например, один молодой чеченец напрямую сказал: «Зачем ты сюда приехал? За деньги убивать? Мой народ тоже за денежный интерес воюет».
— Финансируются «чехи» лучше нас, — добавляет Владислав. — У них техника ночного видения, радиоаппаратура с управлением через спутник, крупнокалиберные пулеметы. Они по ночам нас свободно обстреливают. В ответ нам запрещено открывать огонь без особого приказа. Да и при желании мы не сможем — противника не видим.
После «кадыровской» амнистии чеченцев, перешедших на сторону законной власти, зачислили в специальные роты ополченцев. Им выдавали новое, современное оружие, обмундирование. По всей вероятности, среди них были и те, кто работал на бандитов, передавал в горы оружие, информацию о «федералах».
До смешного доходило.. Захотелось командиру погонять нас по плацу и на полосе препятствий. В нашем лагере в горах мы строевым маршем ходим, полосу препятствий преодолеваем — короче, трудимся. А в это же самое время из-за каждого бугра сверху на нас «духи» смотрят — как на арену цирка, на видео наши учения снимают и ржут. Мы потом отснятое ими нашли в той самой пещере. А может, они нам кассеты специально оставили, как и заснятые на видео сцены изуверских казней российских солдат…
На стороне бандитов воюют наемники-арабы, афганцы, негры. Нашли мы в чеченском лагере и удостоверение украинского стрелка-спортсмена. Женщины-снайперы тоже у бандитов есть. Людей они себе набирают и насильно, из мирных сел. Однажды ранним утром пришли в отряд плачущие чеченские женщины. «Спасите мою дочь! ~ молила одна. — Ночью с гор спустился муж и потребовал, чтобы дочь шла с ним как шахидка. Сына он раньше увел с собой, и тот погиб. Теперь за дочерью охотится. Помогите!»
«ФИНИКИ» ОБДИРАЮТ КАК ЛИПКУ
Общество двояко относится к тем, кто едет воевать в Чечню за деньги. Есть мнение: «А что им обижаться? Подписались «на бабки» и чего-то доброго ждали? А чудес на войне не бывает…». Есть и другое: «Воевать, защищать народ и Отечество — опасная профессия. И во всем мире за воинскую работу платят хорошие деньги».
Тех денег, которые ребятам обещали выплатить по контракту, они не получили.
— В Чечне много контрактников «тормозится» из-за того, что после увольнения расчет не могут получить, — рассказывает Владислав. — «Финики» (работники финчасти) открыто предлагают: отдай 50-60 процентов от зарплаты — получишь остальное. А так жди неизвестно сколько.
А то бывает и другое: уезжают за деньгами финансисты на одной машине, и месяц-другой их нет — «потерялись». Потом приезжают на новеньких иномарках. Деньги-то крутятся большие, с процентов можно хорошо наживаться, если их удачно прокрутить. Раньше, чтобы выбить причитающееся им, контрактники подавали судебные иски на командира части, на часть, где служили. Теперь так делать нельзя. На часть мы не можем подать иск, потому что она постоянного места дислокации не имеет как временное формирование, собранное в Чечне. В любой момент часть могут расформировать, перевести, сменить вывеску — и концов никаких не найдешь. По новым правилам, надо подавать два иска: одно на Министерство обороны, второе — на казначейство, на счета которого поступают наши деньги. Ответчиками будут те и другие. Но кто вернет нам заработанное — это еще вопрос. И вообще, увидим ли мы свои деньги?
Сейчас вот воинский контингент вроде бы в Чечне хотят целиком перевести на контрактную основу. Но если к контрактникам будут по-прежнему так относиться — контрактной армии не будет. Кому-либо и где-либо претензии высказывать бесполезно. Ответ один: «Не нравится — пишите рапорт. Вы здесь никому не нужны. Сами сюда приехали».
А все равно по окончании контракта не увольняют: замены нет. Держат поэтому народ сверх срока. Нас тоже на месяц задержали.
Увольнялось сразу 80 человек, а для подразделения в 400 бойцов такая большая потеря людей очень ощутима. Этот месяц мы ходили, как бомжи: кормили очень плохо, денег за просроченные дни не платили. Хорошо, омские ребята, служившие в Моздоке, нас поддерживали: кто деньги даст, кто еду, кто сигарет. Так и «дослуживали».
Денис Пасынков подорвался на мине, ему оторвало голень. Пять месяцев провел в госпитале. Купил протез. Научился ходить на нем. Сейчас обходится даже без палочки. Когда в госпиталь привозили российских солдат c подобными ранениями, многие кричали, что не хотят дальше жить инвалидами. Тогда медсестры звали к ним в палаты Дениса, и он говорил; «Крепитесь, пацаны… Мы еще потанцуем». А потом задирал штанину больничной пижамы и показывал свою ногу.
За мужество, проявленное в Чечне, Денис и Владислав представлены к наградам: ордену Мужества и медали «За отвагу» соответственно. Но получить их наши земляки не надеются.
— Награды бойцов часто «теряются». Они ведь идут на рынке как коммерческий товар. За десятки тысяч можно купить орден, поменьше будет стоить медаль. Представления в Москву отправляются, но увидеть свои награды удается не всем. Главное — деньги получить и домой уехать.
А добраться до родных мест — огромная проблема. В Чечню нас везли организованно. Но как ты будешь возвращаться назад — это никого не интересует. Старослужащие нас предупредили: без денег ехать домой нельзя. На блокпостах в Чечне, Ингушетии, Дагестане, Осетии, где бы ты ни проходил, — тормозят» и спрашивают: «Тебе что в рюкзачок положить — патроны, наркотики? Не хочешь в дисбат — плати». И мы платили, куда деваться? Иначе пропадешь…
И вот они дома. Но мирная жизнь не принесла радости.
— Я вышел на родную улицу, — говорит Владислав. — У продуктового магазина встретил знакомых пацанов, постоял с ними несколько минут, послушал, о чем они говорят, и понял, что я их не понимаю. А они не понимают меня.
Потом меня не понимали во многих организациях, где я хотел устроиться на работу. По-моему, на нас, участников чеченской войны, смотрят, как на придурков, и боятся брать на службу, полагая, что у нас испорченная психика. Оказывается, и здесь, на родине, чтобы что-то иметь, надо сначала похлопотать и заплатить. И здесь коррупция, только в иной форме. Поэтому снова тянет на войну, уже не из-за денег. Теперь нам там находиться проще и понятнее…