В редакцию газеты 24 мая в пришел старый солдат, который проехал всю страну на перекладных, а в Омске его высадили из поезда и ничем не помогли.
ЗАСТАТЬ ВНУКА ЖИВЫМ
В марте старик получил телеграмму: единственный внук, которого он вырастил, тяжело ранен в Чечне. Было ясно, что придется ехать. Анатолий Станиславович собрался в одночасье. На вокзале предъявил свой квиток ветерана Великой Отечественной войны на бесплатный проезд в любую точку России. Там полковнику в отставке Кураго объяснили, что льготы на бесплатный проезд отменены, надо получить живые деньги, а потом уж ехать. Бывший военный, танкист, прошедший через Курскую дугу, сумел убедить железнодорожников, что времени у него в обрез — надо успеть застать внука живым. И его поняли, выдали билет бесплатно. Разве знал восьмидесятилетний вояка, что путешествие через всю страну станет для него тяжелее самого страшного сражения под Прохоровкой?
В 80-м его дети, медики, поехали на заработки в Афганистан, оставив внука на бабушку с дедом. До Афгана не долетели, их самолет был сбит. Так и растили Димку вдвоем. Дед, военный, и внуку привил любовь к службе. Стал Дмитрий, как и дед, танкистом. В Чечню ушел старшим лейтенантом. Да вот не дала ему судьба, как деду, солдатского счастья — вернуться с войны победителем. Старший Кураго пришел с войны с пятью боевыми орденами, а внука не сберег в мирное время.
Дорога длинная — от Красноярска до Астрахани, всю жизнь вспомнил, все думки передумал, Вот и бабку свою уже похоронил, не приведи, Господи, с Димкой что случится, один на белом свете останется.
В Каменске-Уральском старый воин обнаружил, что пропали документы. Пришлось выходить, заявлять в милицию. 12 часов потребовалось уральским милиционерам, чтобы восстановить личность полковника в отставке Анатолия Кураго, выдать ему временную справку и посадить на поезд. Ох, как надеялся он успеть к внуку вовремя!
Не успел. Похоронил Дмитрия на чужбине и отправился в обратный путь.
Но в Астрахани уже никто не стал разговаривать со стариком: никаких талонов — плати, дед, деньги. А с чего платить, если внука похоронил? Но военная смекалка не подвела старого фронтовика. Направился искать в чужом городе депутата Госдумы — и нашел! Некто Н. В. Арефьев написал бумагу в астраханское отделение Приволжской железной дороги с просьбой помочь полковнику в отставке А. С. Кураго добраться до дома с похорон внука. Ведь намутили с монетизацией в Правительстве, а депутаты не отстояли интересы стариков, вот и расхлебывай теперь. Начальник вокзала посадил деда на поезд «Астрахань — Москва», правда, только до Волгограда. Дальше его полномочия не распространялись. В Волгограде тоже нашлись добрые люди, посадил деда по своему железнодорожному билету опять же начальник вокзала, но не до места, а лишь до Челябинска. На Урале, видя, как действует брат-железнодорожник, деду тоже не отказали, нашлось местечко на 54-м поезде.
Утром 22 мая, когда за плечами были тысячи километров дорог и больше двух месяцев путешествия, Анатолий Кураго был высажен в Омске. Начальник поезда сказал на прощанье:
— Давай, дед, дальше самостоятельно — через границу казахстанскую мы тебя перевезли, больше рисковать не имеем права.
И Анатолий Станиславович, не гневаясь на судьбу, — все же полпути к дому одолел — пошел к военному коменданту вокзала.
ТЫ, ПОЛКОВНИК, НЕ НАШЕГО ВЕДОМСТВА
— Ты теперь полковник в отставке, а значит, лицо гражданское, не нашего ведомства, — рассказывает Анатолий Станиславович. — А я уж думал, что умру полковником. Военным человеком. Отказался комендант помочь с отправкой, но ночевать на вокзале разрешил: предупрежу, мол, милицию, чтобы не выгоняли.
И пошел старый солдат искать помощи в нашем городе. Первым на пути от вокзала оказался Городской совет. Открыть двери деду позволили, но дальше порога не пустили — нечего бродить здесь всяким непонятным личностям. До мэрии добрался по пути, но и тут дальше вахты пройти не дали. Правда, написали записку, как добраться до «соцзащиты». Там с красноярским ветераном церемониться не стали — не наш, и все дела. Доехал фронтовик и до областной администрации — там милиция опять в соцзащиту направила. Не пустили старика и в здание Законодательного собрания. Два дня и две ночи провел полковник Кураго в здании вокзала. Днем бродил по городу, тыкался во все инстанции, но везде получал отказ. Даже в церкви на Тарской побывал, к казакам в штаб заглянул, может, свои помогут енисейскому казаку?
ВЕЛИКА РОССИЯ, А ГОЛОВУ ПРИКЛОНИТЬ НЕГДЕ
Кто подсказал ветерану войны заглянуть в редакцию? Сам придумал. Мы его выслушали, дали денег на дорогу. Чтобы больше никуда не ходил, не просил, не унижался. Анатолий Станиславович, измотанный дорогами, скитаниями, полуголодный, рассказывал нам свою незамысловатую историю, показывал справки, письмо депутата и, прячась, смахивал слезу с исхудавших щек. Может, ему не удалось еще выплакать боль потери единственного дорогого человека, своего внука, может, одна боль захлестнула другую — никому не нужен на всем белом свете! Как жить дальше?
Он не мог вспомнить, где встретил День Великой Победы. Как его поздравляли?
— Никак не поздравляли, 9 мая ехал в поезде где-то между Волгоградом и Челябинском.
Зачем такой праздник, если после него выживший в пекле войны старый солдат никому не нужен? Отгремел салют, и власть забыла о своих громких словах. Разве никто не забыт и ничто не забыто?
Анатолий Станиславович уже добрался до своих Богучан. Дома и стены помогают. Выплачется да начнет латать свои душевные раны. Оказывается, душа болит сильнее, чем фронтовые ранения. Особенно от обиды и одиночества.