Дом № 27 по Первому Тюкалинскому проезду попал в перечень строений, подлежащих сносу в связи со строительством метромоста. В декабре прошлого года хозяйку дома Алиму Шамилову пригласили в администрацию Кировского округа на комиссию по жилищным спорам, где объявили, что квартиры получат не все прописанные в доме люди.
— Юрист Дирекции строящегося метрополитена сказал, что мой муж умышленно прописался в доме… по факту рождения, — вспоминает Жумабика Ольжабаева.
Юрист не шутил. В суде строители всерьез утверждают, что Руслан Ольжабаев «умышленно родился», чтобы захватить дом. Руслан действительно прописан и живет в спорном доме с рождения. В 2002 году туда же прописались его жена с дочерью.
— В ноябре прошлого года к нам домой приезжала комиссия и, поскольку мы были на работе, сделала заключение, что мы в доме фактически не проживаем, — вспоминает Руслан.
Комиссию смутило то, что в трехкомнатном доме прописано слишком много человек — сама хозяйка, ее сын с женой и ребенком, брат, его дочь с семьей. Поскольку чиновникам, привыкшим жить в роскошных квартирах, показалось невероятным то, что в одном доме может сосуществовать столько людей, они решили расселить только некоторых. Для этого надо было получить согласие хозяйки дома. Сотрудники Дирекции строящегося метрополитена нашли слабое место — они припугнули женщину тем, что если она не подпишет подготовленный ими договор, то они дождутся 1 марта и по новому Жилищному кодексу выдадут всем живущим один дом на окраине города той же площади, что попадающий под снос. В предлагаемом договоре на расселение не было семьи Руслана.
— Мы остались жить в доме одни, — говорит Жумабика. — В конце апреля, когда был подписан акт о передаче дома под снос, приехали разбирать дом.
Мы вызвали милицию, и насильно нас выставлять на улицу не стали. Так мы и остались жить в полуразрушенном доме.
Но в покое семью не оставили. Дом находился на линии запланированной дороги. Не дождавшись решения суда, строители сравняли с землей огород с посадками и забор. А поскольку дом снести они не могли, пришлось изменить траекторию съезда с метромоста. Теперь в метре от окон прокладывают дорогу, впритык к дому устанавливают бордюры.
— В начале мая нам отрезали электропровода, — говорит Руслан. — Теперь мы живем при свечах. Дочь делает уроки в темноте.
А на днях дом обнесли столбами и принялись закрывать забором из оцинкованных листов. Но Жумабика, которой пришлось бросить работу из-за постоянных судов и опасности однажды вечером вернуться к руинам вместо дома, отстояла право на солнечный свет. Однако строители предупредили, что им придется спрятать дом за забором в день открытия метромоста. Как-то несолидно будет выглядеть этот домишко на фоне торжественных ленточек и шествия элиты города.
— Я звонила в различные службы, со мной соглашались, что строители нарушают санитарные нормы, — говорит Жумабика. — Но когда узнавали, что речь идет о строительстве метромоста и Дирекции строящегося метрополитена, говорили, что связываться с этим делом не будут, — бесполезно, Точно так же реагировали на звонки Ольжабаевых и журналисты всех телекомпаний города. В преддверии величайшего события — открытия метромоста — можно было показывать только положительные сюжеты о доблести наших властей и строителей. А о том, что скрыто за декорациями, людям знать необязательно.
После того как материал был готов, в редакцию позвонила Жумабика Ольжабаева и рассказала, что в воскресенье вечером неизвестные возле дома порезали ее мужа Руслана. Тяжело раненный мужчина находится в реанимации.