Лет десять назад в партийном клубе омский «демлидер» Александр МИНЖУРЕНКО расхваливал Польшу, в которой славно и быстро шли реформы, и ставил ее Союзу в пример. В тишине полного зала невозмутимый голос заметил, что мартышка может хоть сто раз перевернуться через голову, а слон — ни одного. Эту реплику бросил Борис Наумов. Счет стал 1:0 в его пользу.
Омич от рождения, с механико-технологическим техникумом и финансово-экономическим институтом за плечами, Наумов к тому времени наработался и токарем, и заводским начальником. В конце 80-х был секретарем парткома на заводе подъемных машин, а после запрета компартии опять вернулся в цех. Теперь, в марте 2001 года, Борис Николаевич НАУМОВ — хозяин и соучредитель группы предприятий, куда входят швейное и пищевое производство, торговля и сеть ломбардов. Партийность свою не скрывает. Стаж в компартии не прерывал и теперь в КПРФ «взносы платит, партийные поручения выполняет». Как при этом уживаются компартия и частная собственность, спрашиваю.
— А как вы себе представляете? — удивляется НАУМОВ. — Я что, должен взять красный флаг и сесть на углу милостыню собирать? В программе КПРФ есть и многоукладная экономика, и частная собственность. Между коммунистами начала прошлого века и нынешнего — большая разница. Нынешняя компартия все больше тяготеет к социал-демократии.
И впрямь трудно представить, чтобы Борис НАУМОВ милостыню на углу просил. С завода он ушел в 1992 году, когда стало ясно, что брошенной государством заводской махине не выжить, а меняться она еще не научилась. Вдвоем с другом бизнес начали с торгового киоска. Нынче под началом НАУМОВА работают около полутора сотен человек: швей и наладчиков, пекарей и кондитеров, кладовщиков и экспедиторов. Сто пятьдесят человек день в день получают аванс и зарплату. Не шубы норковые тачают, а шьют обиходные сумки, ранцы, рюкзаки, спальные мешки, спецодежду и отправляют их в десять российских городов. На комбинате школьного питания пекут кондитерские изделия и готовят полуфабрикаты, мучные и мясные. Налоги платят исправно. Только в прошлом году предприятия заплатили государству 970 тысяч рублей налогов.
— Все очень просто, — замечает Борис Николаевич. — Начали с торговли, потому что нуждались в быстрых оборотах. Когда к управлению пришел Егор ГАЙДАР, мы занялись кредитованием населения, потому что ясно было, к чему придут люди. Так что ломбарды открыли одними из первых, а уж в 1996 году вплотную подошли к производству.
Однако, как ни крути, что-то есть в этих самых ломбардах неприятное, достоевщина какая-то… Так и вспомнишь, то ли Сонечку Мармеладову, то ли ее папашу, которому некуда было пойти.
— У меня тоже комплекс был… до тех пор, когда понял, что такое, когда человеку не к кому, кроме нас, в трудную минуту за помощью обратиться. Вы наши книги отзывов и предложений посмотрите. Пик кредитования был четыре-пять лет назад. С 1999 года темпы снижаются процентов на двадцать пять в год, но и сейчас наша услуга востребована: человек есть человек, иной раз и занять где-то надо, но не всякий в банк пойдет. Есть старое представление, что ломбард — это криминал. Ничуть. Ломбард — это нормально работающее предприятие, да и сотрудники УВД по два раза на неделе у нас бывают, контролируют. Конечно, ломбард — вещь довольно интимная. Потому и важно, чтобы человека никто не обманул, чтобы пошли ему навстречу. Так должно быть в любой сфере, бытовка это или производство.
Без вопроса о «крышах» и «наездах» не обойтись. О них и спросила.
— «Наезды» бывают там, где люди нечестные, — отрезал НАУМОВ. Я заработанную копейку никому не отдам. Впрочем, ситуация изменилась еще в 1992-93 годах. Сегодня самый серьезный «наезд» идет от власти. Именно она может не дать работать своими придирками. Мы ведь не всегда даже понимаем правила игры. Элементарный пример: строим цех — приглашаем пожарников, буква в букву записываем их требования, через полгода сдаем цех — нам говорят: не примем. Почему? Надо еще сделать то-то и то-то.
— А может быть, надо было «дать»?
— У меня есть принцип — не брать и не давать. Я предпочту лучше конфликтовать со службой, нежели «дать,» потому что, если ты сегодня дашь, завтра будешь работать только на это. Вот из-за тех, кто дает, нормальные люди и попадают в дурацкие ситуации. Вообще власти нужно сократить свою численность и оставшимся чиновникам поднять зарплату. Общество больше теряет, когда нищий чиновник вымогает деньги у предпринимателя. Чиновника ведь тоже можно понять: есть у человека образование, опыт, а он должен на три тысячи рублей идти, чтобы разруливать чужой бизнес.
Говоря с Борисом НАУМОВЫМ, все пытаюсь разузнать, как нынче строит он свою жизнь. Так и строит: утром две-три планерки (предприятий-то несколько, отпуск один в несколько лет (опять же, куда от производства убежишь), рыбалка изредка, по четвергам — волейбол, да раз в неделю — баня с давними друзьями (между прочим, без водки, как давно уже у них принято). Есть сейчас возможность, так потихоньку помогают наумовские предприятия двум детским домам, средней школе и детскому спортивному клубу дзюдо. Между прочим, десять лет назад НАУМОВ перестройку не принимал, а сейчас как?
— Я и до сегодняшнего дня глубоко уверен, что обществом совершена серьезная ошибка, глубину которой придется познать нашим внукам и правнукам. Социализм — вещь гораздо более сложная, щадящая и перспективная, чем рынок. Но я не общество и не Господь Бог и не могу повернуть назад 150 миллионов россиян. Зато знаю точно, что свою жизнь нужно прожить, детей вырастить, что-то построить. Ну не устраивают меня нынешние правила, и что? Не устраивают, а жить все равно надо и работать сообразно с этим. Надо считать вперед и быть готовым к тому, что государство выстроит новые правила. Тогда коллектив твой будет готов к очередной перемене. Знаете, почему мы и пирожки печем, и шьем, и тем, и другим занимаемся? У нас чем-то одним невозможно заниматься: завтра примут решение, от которого у тебя волосы дыбом встанут, и никто не посмотрит, что за тобой коллектив. Для того, чтобы этого не случилось, надо и кредитованием заниматься, и производством , и торговлей. Этому нас жизнь за десять лет выучила. В любом случае для меня важно не только, что я заработаю, но важно, что люди скажут о том, как я работаю. Мне важно, чтобы никто не сказал: слушай, какой подлец, десять лет учил одному, а теперь…
Есть у предпринимателя претензии к государству. Редко когда ясен механизм принятия государственных решений. «Работаешь в нашей экономике, так иногда кажется, что в тылу врага партизанишь», — говорит НАУМОВ, но дело есть дело. Сейчас его швейный цех выпускает изделий ассортиментом почти в пятьдесят наименований. К сентябрю, дай бог, будет пущен второй цех и придут туда работать еще сто человек. Не обойтись и без ассоциации владельцев ломбардов. Налоговое законодательство, считает Борис НАУМОВЫМ большей частью перешло на уровень субъекта федерации, так что для пользы дела надо свои профессиональные интересы и выражать, и лоббировать.