В миллионном Омске — более 600 тысяч пенсионеров. Работающая часть населения, оставшаяся в меньшинстве, обеспечивает им прожиточный минимум в виде нищенской пенсии, отчисляя со своего заработка налоги в бюджет. На свою зарплату далеко не каждый может позволить себе не то что достойную жизнь, а иногда и продолжение рода. Замкнутый круг получается? Омская область, как капризная жена, которая все отказывалась от естественного процесса продолжения рода, может доиграться, как в том анекдоте, когда просто уйдут к другой — не вымирать же!
ИГРА ЦИФР
Буквально в декабре прошлого года, при обсуждении проекта стратегии социально-экономического развития Омской области в Минэкономразвитии РФ омским чиновникам поставили в упрек, что они совершенно не замечают своей главной беды — население Омской области вымирает. По прогнозу специалистов Минэкономразвития, если срочно не заняться демографической ситуацией в регионе, миграционными процессами, то в ближайшие пять лет область может потерять около пятисот тысяч человек. Они не обязательно умрут, дорогие мои земляки, они могут просто уехать в поисках лучшей доли для себя и своих детей. Умирать будет экономика региона без рабочих рук, без талантливых голов. Потому что наиболее мобильные, готовые к переменам люди — рукастые и головастые. Они знают, что жизнь у них одна, и ждать милостей от природы, тем более от государства, не в их интересах. Они будут действовать.
— Многие годы мы проводили анализ миграционных процессов в Омской области, — делится своими мыслями директор Академии финансов и казначейства Министерства финансов РФ, Сергей Евсеенко, долгие годы проработавший председателем экономического комитета области. — Движение людских потоков обусловлено поиском лучшей доли: люди едут с востока на запад и с севера на юг. Из райцентра — в город. Половина омских сел просто вымирает, там коротают свой век пенсионеры, которые не в силах покинуть нажитое. Статус миллионного города, вроде, дает нам право пыжиться, считать себя по плотности населения регионом развивающимся. Но по экономике-то мы не тянем! Омск не выдерживает конкуренции с промышленным Екатеринбургом. Мы давно отстали от Новосибирска. Если мы продолжим политику прирастания территориями, чтобы сохранить статус миллионника, не начнем развиваться «вглубь», то есть расти экономически, уже через пять лет станем депрессивным регионом, причем рискуем потерять четверть населения региона.
ГОРОД-РАБОТЯГА
Еще десять лет назад Омск был именно таким. Трудяга-город, с хорошими рабочими традициями растерял свой промышленный потенциал, некогда лучший за Уралом военно-промышленным комплексом. Омск по производительности труда был впереди всех сибирских городов. Изменился город, изменилось содержание власти. Омск больше похож на церковно-купеческую провинцию. В результате такой политики властей мы потеряли тысячи молодых амбициозных людей, которые уехали из региона, причем увезли с собой бизнес, большие деньги, потому что вкладывать их сегодня по большому счету не во что. Таких людей не аккумулируют, не допускают к интересным проектам, не пускают во власть, потому что власть в регионе преемственная, передается по наследству, дарится в награду за послушность и невмешательство. Омск потерял свой потенциал, а он просто так не возвращается.
Приезжают в Омск очень грамотные русские из Казахстана, у них свои амбиции, они сразу хотят во власть, и чаще всего приземляются в уютных кабинетах. Так, к церковно-купеческой ментальности добавляется другая, межнациональная: многие омские высокопоставленные чиновники по привычке всуе произносят еще не «Бог его знает!», а «Аллах его знает». Новые люди во власти привносят в нашу ментальность собственную окраску, размывая традиции города-трудяги, города-интеллектуала, который сегодня просто не ведает, куда движется.
РОЖАТЬ ИЛИ НЕ РОЖАТЬ?
Совсем недавно, обсуждая очередные проекты государства, теперь названные национальными, губернатор вслух рассуждал: почему, мол, русский народ не хочет рожать? Здесь, мол, не только экономические проблемы, здесь нечто большее. Что большее? Этот вопрос повис без ответа в телевизионном эфире. Остался риторическим он и для самого губернатора, и для его идеологов. Может быть, для чиновника, живущего в своем обособленном мире, это «большее» и есть политика, а для человека, бьющегося как рыба об лед в своих буднях, это нечто — очень личное. И у каждого свое. Общим может быть только одно: нас поставили перед выбором, заставили учиться выживать самостоятельно. И мы научились, включив свои защитные функции. И, прежде всего, поставив запрет на продолжении собственного рода. А теперь, переполнив закрома стабилизационных фондов, государство вдруг прозрело: работать-то некому. Некому удваивать ВВП. И придумало для народа новую забаву в виде виртуальных национальных проектов. Рожайте, мол, мы вам по восемьдесят рублей подкинем!
— Такие призывы для общества могут обернуться плачевными, еще большими проблемами, — считает Сергей Евсеенко. — Кто может польститься на копеечное пособие? Те слои общества, которые и так рожают, не задумываясь о том, кто детей кормить будет. После таких призывов государству придется строить новые детские дома и приюты. А когда они подрастут, встанут на учет в милицию. Детдомовские дети, как показывает статистика, лишь в 10 случаях из 100 заводят семьи, умеют жить и работать самостоятельно. Молодая же семья, где работают оба родителя, второго ребенка рожать просто боятся, потому что сразу оказываются за чертой бедности. Проблему призывами не решить. В основе всего лежит экономика. Омск пока не в состоянии предложить молодым трудоспособным людям достойную работу и хорошую зарплату. Если наша официальная статистика все еще заявляет, что маятниковая миграция уводит из Омска трудовые ресурсы порядка 16-19 тысяч человек в год, то неофициальная подтверждает: все 100 тысяч. Люди едут на север за длинным рублем.
Я Б В РАБОЧИЕ ПОШЕЛ?
Общество перекосилось, считают специалисты. Одни хотят быть богатыми и красивыми, другие — сидеть на пособиях и пропивать их. А кто работать будет? Пить в одиночку у нас не любят. Если все деревенские мужики снимаются и уезжают на заработки, то, приезжая на побывку, пьют всем селом до дыр в кармане. Настрогают в пьяном угаре себе подобных, и опять на заработки. И так до бесконечности. Кто на селе будет осваивать миллиарды, якобы спущенные по национальным проектам «Возрождение села»? Там таких смельчаков практически не осталось. От 40 до 60% специалистов, которые заканчивают престижные омские вузы, не востребованы на омском рынке труда. Они просто сегодня не нужны. Деньги родителей пущены на ветер. Обществу пользы — ноль. Высокотехнологичные производства высвобождают огромное количество работающих, потому что их руки здесь заменили умные машины. А вот Трансмаш, где трудились тысячи рабочих, практически завершил свою трудовую биографию. Завод-дедушка, где все оборудование устарело и морально, и физически, где работают люди, которым завтра нужно выходить на пенсию. Протокольные намерения о возрождении бывших гигантов индустрии зачастую остаются на бумаге. По форме — круто. По содержанию — бесперспективно. Иначе мы бы уже могли иметь и результаты этих намерений.
ПО ЗАМКНУТОМУ КРУГУ?
И, наконец, самые страшные, на мой взгляд, цифры, которые уже сегодня ставят крест на будущем региона. Эти таблицы, сделанные в городском управлении образования, не для широкого круга читателей. В табличке приведены цифры количества школ города и количество учащихся 5-9 классов. Так вот, до 2009 года, когда пятиклассники должны стать выпускниками школ, мы потеряем около четырех тысяч учеников. С другой стороны, специалисты прогнозируют прирост классов и учеников с запоздалым развитием. Это становится уже тенденцией.
К 2009 году в городе откроется семь новых классов для учеников с запоздалым развитием. Это к вопросу о призывах рожать больше. Вряд ли выпускники с запоздалым развитием пойдут даже в рабочие. Если все же надеяться, что к тому времени у нас появятся новые технологии, и даже, может быть, заработают и заводы, там нужны будут профессионалы высокого класса. Скорее всего, они пополнят ряды очередей за льготами. И круг замкнется.