Зеленое братство
До прошлого сентября единственный в России танковый институт жил спокойно. Готовил себе офицеров-танкистов, целых 20 тысяч «настрогал» за всю свою историю. Никто и внимания не обращал на внутриинститутскую семейственность: ну работают себе преподавателями пара старших офицеров братьев Янченко и два капитана Воробьевых. Но летом 1999-го на вступительные экзамены опять пришли двойняшки, один прошел, другой недобрал одного балла. Ну не здорово это, если один брат поступит, а другой останется за бортом, рассудило начальство. Приняли обоих. О том, что было дальше, можно только гадать: то ли по омским близнецам прошел слух, что в танковом братьев не разлучают, то ли так распорядилась сама природа, но в прошлом году здесь случилось самое настоящее близнецовое нашествие — примаршировали поступать сразу три пары. Тут в ректорате задумались и решили пересчитать всех кровных родственников. И обнаружили целых одиннадцать пар!
Сначала за голову схватились. Сплошная же путаница! Близнецы, черти эдакие, быстро смекнули, что готовиться к экзаменам и учить все билеты подряд вовсе не обязательно: один половину осилит, другой половину — сообща на «четверку» и ответят… Но смекнули и в институте: повелели близнецам на экзамен заходить только вдвоем.
А с братьями-преподавателями как быть? Виктор Романович Басаев, замначальника института по воспитательной работе (предвидя вопросы, отвечаем: фамилия эта самая что ни на есть русская, на Ярославщине, откуда и пошел их род, что Басаевых, что Басковых по целой деревне, поэтому полковник Басаев паспорт менять не хочет принципиально — вот пусть его чеченский однофамилец и дергается. — Прим. ред.) впросак попадает через день: «Работают у нас два брата Воробьевых, оба — начальники курсов. Я их отличить не могу. К Андрею обращаюсь, думая, что это Алексей, а он мне отвечает: «Есть, товарищ полковник, вас понял, брату передам!» И я понимаю, что все говорил не тому человеку. Опять разыграли… Но, с другой стороны, есть у нас два брата Янченко. Один — старший помощник начальника учебного отдела, другой — начальник курса. Знаете, когда идут под институтским знаменем два таких «красавца слона», я за российскую армию такую гордость испытываю!..»
По стойке «Смирно!» курсанты теперь стоят всегда.
На всякий случай
«Красавец слон» майор Евгений Янченко на встречу пришел один: брат-подполковник Дмитрий некстати приболел. «Ну вот, — расстроилась я, — а как же мы будем фотографироваться?» Майор не растерялся: «Давайте я сначала с левой стороны посижу, а потом — с правой. А вы сделаете фотомонтаж. Какая разница?» Действительно, никакой — только погоны и различаются. Подполковничьи его брат получил раньше него, хотя родился на несколько минут позже. А так всю дорогу братья Янченко шли «ноздря в ноздрю» — и в военном училище, и когда в Германии служили.
— А курсантов вы своим абсолютным сходством задурить можете? — прямо спросила я Евгения.
— Курьезы бывают. Дмитрий, например — начальник курса, и зачастую его курсанты нас путают. Например, если он заходит в роту, дневальный обязан подать команду «Смирно!». А подает мне, когда я захожу к нему на курс. Даже несмотря на то, что погоны разные.
— Признайтесь, не только на экзаменах, но и в жизни — выдавали одного за другого?
— Куда там! Сейчас иногда меняемся водительскими правами или машинами. И все! А жены и дети нас различают с полувзгляда.
Эту песню не задушишь, не убьешь!
Зато уж кто преподавателей-близнецов точно не путает — так это близнецы-курсанты. Сидят скромненько, одинаковыми головами кивают, внимательно товарища майора слушают. А глаза при этом хитрые-хитрые.
— Колитесь, мужики, что с экзаменами делать будем? Неужели не удастся больше попользоваться своим преимуществом перед другими? — спрашиваю, как только за майором Янченко закрылась дверь.
— Если мы всю правду расскажем, то можем и не доучиться, — опасливо произносят они. Но потом, посовещавшись, докладывают — С нами, близнецами, бороться бесполезно. Мы и военными билетами можем поменяться, и задолженности друг за друга пойти сдать. На случай, если кого-то из нас должны вызвать к доске, заранее договариваемся, кто пойдет. Бывают, конечно, и проколы: называет, например, преподаватель одно имя, а мы оба вскакиваем, как два шара… Минусы у нашего статуса тоже есть: если один провинился, наказывают обоих, в результате оба «пашут» по очереди. Иной раз обижаешься на брата, но никуда не денешься — помогать надо.
— А если влюбляетесь в одну девушку?
— Такого не было ни разу. Мы влюбляемся только в разных! — возмущенно ревут они почти хором.
— Но это так романтично: двум братьям-близнецам влюбиться в сестер-близняшек!
— Не тянет. Устали уже быть одинаковыми! Одна и та же одежда, обувь, вещи. Все детство по улицам ходили, как инкубаторские. Еще и девки одинаковые!
— Значит, если одному понравилась блондинка, то другому непременно понравится брюнетка?
— Необязательно. Может, и рыжая, — серьезно отвечают они.
— А как вы, если не секрет, различаете близнецов-преподавателей, ваших старших товарищей по несчастью?
— Да как в ребусе «Найдите десять отличий». Как заходит кто-нибудь из них в аудиторию, так сразу и начинаем искать, — и ведут показывать совершенно одинаковые (это с моей точки зрения) танки, одинаково размахивая одинаковыми кожаными планшетами. Мы выходим на улицу к парадному входу, и я вижу, как при виде этого зрелища округляются глаза у водителя редакционной машины…
Поэтому рекомендация у нас следующая: немедленно переименовать Омский танковый институт в разведакадемию. Вы только представьте, что случится с потенциальным шпионом, если к нему с двух сторон будут приближаться два совершенно одинаковых связных?