Сегодня, 7 апреля, в День памяти погибших подводников, за тех, кто уже никогда не вернется из автономного плавания, поднимут бокалы и в Омске. Омичам-ветеранам подводного флота будет что вспомнить.
— Служба у моряков-подводников предельно опасная, — рассказывает капитан второго ранга Александр Чертов. — Еще в 1906 году император Николай II, родоначальник Российского подводного флота, издал указ: «Сим морякам положить жалованье, сколько запросят. Все равно либо утонут, либо сгорят». Если офицер броненосца получал около 40 рублей, то жалованье подводника было в десять раз выше и составляло 400 рублей ежемесячно. Так сказать, плата за риск, плата за жизнь.
С тех давних пор мало что изменилось, не считая зарплаты. Как говорит Александр Чертов, команда стратегической субмарины в случае реальной войны стопроцентно обречена — лодку уничтожат после первых же залпов, моряки не успеют даже выпустить все имеющиеся на борту ракеты с разделяющимися ядерными боеголовками. О том, чтобы уйти, уцелеть, и речи не идет.
Что их, возможно, ожидает судьба «камикадзе», будущие подводники узнают еще при зачислении в военно-морское училище. И тем не менее это мало кого останавливает. Как не останавливает и девушек, решивших связать свою жизнь с офицерами подводного флота. Жены терпеливо ждут своих благоверных из автономок, в то время как боевая служба может продолжаться по нескольку месяцев.
Впрочем, к сожалению, подводные лодки гибнут не только во время войны, но и в мирное время.
По словам члена Омского морского собрания капитана третьего ранга Валерия Тубальцева, начиная с 50-х годов прошлого века затонуло порядка тринадцати субмарин. Пожары, затопления, столкновения — причины самые разные. И всегда гибли люди.
— Но писать об этом стали только сейчас, — говорит старшина первой статьи Иван Ситайло. — Раньше аварии на советских подводных лодках просто замалчивались. Замалчивались и фамилии героев-подводников.
К примеру, многие омичи просто не знали, что в марте 1968-го затонула подводная лодка К-129. По одной из версий, она столкнулась с американской субмариной. Все обстоятельства гибели атомохода были немедленно засекречены, и выяснить, что на борту К-129 находился омский матрос Ожима, удалось лишь спустя десятилетия. В прошлом году указом Президента России герой-подводник посмертно награжден орденом Мужества, который теперь хранится в музее воинской славы.
Не знали омичи и о страшном пожаре, в апреле 1970 года вспыхнувшем на атомной субмарине К-8, которая несла службу в Бискайском заливе. Терпящая бедствие подводная лодка была взята на буксир, часть экипажа успели эвакуировать на подошедшие советские и болгарские корабли. К сожалению, спасти удалось не всех — аварийная субмарина потеряла устойчивость и затонула. К родным берегам не вернулось около пятидесяти подводников. Среди погибших был и омич, капитан третьего ранга Хаславский…
Сегодня времена изменились, однако осталось неизменным одно: наши атомоходы по-прежнему являются грозным оружием и регулярно уходят в автономное плавание к чужим берегам.
— В конце января 1995 года мы пошли в автономку в район Тихоокеанского побережья Америки, — вспоминает Александр Чертов. — Но из-за режима секретности нам не сочли нужным сказать, что американцы отследили уже четыре российские лодки подряд и их командиры были вынуждены повернуть к родным берегам.
В общем, приходим в нужный квадрат, подвсплываем на перископную глубину, чтобы выйти на сеанс связи, — и вдруг появляется штатовский самолет! Тут же ныряем, делаем зигзаг, опять подвсплываем, думая, что теперь уже точно ушли, оторвались — ан нет, нас уже поджидает американский корабль. И так раз за разом, четверо суток подряд.
Тем не менее, боевую задачу моряки все-таки выполнили, и под прикрытием налетевшего шторма избавились от надоедливого «хвоста». Как позже выяснилось, в том году лодка, на которой служил Чертов, оказалась единственной, координаты которой так и остались тайной для американских разведчиков и которая не вернулась на базу досрочно.
Свободного времени в период автономного плавания у моряков обычно немного, но и его нужно как-то заполнить. Офицеры и мичманы занимаются резьбой по дереву, переплетением книг, собирают модели парусников и даже… играют в футбол.
— В 1980-м, во время полугодового автономного плавания, мы зашли на ремонт во вьетнамский порт Камрань, — вспоминает капитан третьего ранга Валерий Тубальцев. — К нашему удивлению, оказалось, что вьетнамские моряки обожают погонять мяч. Вот и устраивали сражения — кто кого.
Особая роль во время автономного плавания отводится посвящению в подводники новичков. В присутствии командира каждый совершающий первое погружение должен отведать забортной воды, граммов 600-800. «Взятая с большой глубины, она хорошая, чистая, — улыбается Александр Чертов, вспоминая свое посвящение. — Пили, как минералку».
А потом целовали… кувалду. Это еще одна традиция подводного флота. Подвесив к «потолку», молот начинают раскачивать, а неофиты должны ухитриться запечатлеть на нем поцелуй. Можно, конечно, и зуба-другого лишитъся, но чаще обходится без повреждений. Разве что кто-то губу себе разобьет да перемажутся все: чтобы новички не халявили, на кувалду наносится специальная смазка, после лобзанья остающаяся на устах «молодых». Ходят слухи, что в свое время через подобное посвящение прошел даже Владимир Путин!
А еще говорят, что президенту налили традиционные же пятьдесят граммов сухого вина — как пояснил Александр Чертов, именно столько положено в сутки подводнику во время похода. «Впрочем, за некоторыми столами, — смеется кап-два, — хитрые матросы иногда сливали свою норму в общий стакан, и раз в неделю каждый из них принимал уже не пятьдесят граммов, а все триста!»
Современная подводная лодка — это громадина размером с шестиподъездную пятиэтажку, а то и больше. Так что места хватает для всех, в том числе для животных. Например, крыс.
— Крысы на корабле — это святое, — шутит Александр Чертов. — Как правило, они попадают на субмарину во время стоянок, проникая через открытые люки. Разумеется, судовой врач ведет с грызунами отчаянную войну, однако какая-то часть из них все-таки отправляется с моряками в автономное плавание. Нет, приручить не пытались. Напротив, матросы даже затеяли как-то вывести крысу-каннибала, так называемого крысолова. Однако не получилось.
Если хорошо порасспрашивать, подводники-омичи могут много чего забавного вспомнить. Только сегодня, в столетний юбилей, не о том они хотели бы говорить. Их больше тревожит дальнейшая судьба Российского подводного флота.
— К сожалению, теперь от того, нашего, флота мало уже что осталось, — вздыхает Александр Чертов.
— Если раньше, к примеру, на Камчатке стояло самое мощное в мире объединение подводных лодок, то сейчас…
По мнению омских офицеров-подводников, пора всерьез приняться за восстановление былого могущества. Как говорится, время пришло.