Земля райцентра Таврическое — «под парами». Если, к примеру, проехать по улице Чкалова, то, особо не напрягая зрение, можно узреть, как из-под земли то там, то сям поднимаются в небеса паровые завесы. А если подойти поближе, то можно убедиться в еще большем чуде — из тверди таврической бьют кипящие ключи. И вроде как просвечивает подземное озеро с кипяточком. Это не баня под открытым небом и не преисподняя лезет наружу — это такие тепловые сети в райцентре. Потому почва в Тавричанке по зиме местами хорошо прогрета — хоть засевай.
Чего, разумеется, не скажешь о муниципальном жилье.
Вот по улице Лермонтова стоит типичная малоэтажная панельная «хрущоба» на 16 квартир. Каждой зимой в ней мерзнут жильцы. Но раньше холод в квартирах обходился гораздо дороже. Потому к прошлой зиме жильцы поднатужились, затянули пояса и сбросились более чем по пять тысяч рубликов с каждого на теплосчетчик. По его показаниям теперь и платят за, так сказать, тепло.
В среднем несколько сотен рублей в месяц каждая семья экономит благодаря теплосчетчику — половину от прежних платежей. Но эта экономия не так уж и радует, ибо теплосчетчик бесстрастно регистрирует приход в дом чуть теплой водички. Жильцы, может быть, с радостью платили бы больше, но за 90-градусную воду. Да где ж ее возьмешь, если ею червяков обогревают. Да еще, как рассказал старший по дому, ветеран войны В. Зензин, газовая котельная райцентра работает, как правило, на одном котле, второй приберегают для подстраховки, когда шандарахнут самые сильные морозы — дабы хоть тогда местная власть на коне оказалась.
— И этот холод зимой в наших квартирах уже более десяти лет, — говорит Василий Яковлевич. — Я здесь живу шестой год, но старожилы дома уверяют, что при Советской власти было гораздо теплее. А тут еще холод приходилось оплачивать. Поначалу теплосчетчик ставить не хотели, пять тысяч рублей — не шуточная сумма: ведь у нас живут здесь в основном пенсионеры. Но я все-таки уговорил поначалу девять семей — поставили. И за прошлый отопительный сезон мы поняли, насколько нас обманывали коммунальщики. А в этом году еще пять семей внесли деньги и перешли на оплату по счетчику. Я завел журнал и ежедневно регистрирую подаваемое тепло. Например, в сорокоградусные морозы вода приходила с 60-градусной температурой. Это было во всех таких же домах поблизости — там тоже счетчики стоят. В нынешнем октябре среднемесячная температура подаваемой воды — 31 градус. А по техусловиям вода должна подаваться 90-градусная. Мне еще повезло, моя квартира вторая по ходу отопления, а вот пойдем сейчас к соседке, которая все тридцать лет живет в этом доме, — так у нее батареи даже не теплые. Она сядет, ноги под электрокамин засунет и греется. Вот вчера с такой же бедой пришла ко мне старушка из первого подъезда, у нее старик лежачий, не ходи. Пойдем, говорю, к счетчику, посмотрим — вот, пожалуйста, 40 градусов температура воды на входе, а пока до твоей квартиры эта вода дойдет, в ней и останется градусов шестнадцать…
Пару лет назад, вспоминает ныне Зензин, несмотря на сильный мороз, на центральной площади Тавричанки состоялся стихийный митинг протеста. По поводу утвержденных накануне районных тарифов ЖКХ — одних из самых высоких по области, по мнению участников митинга. «Ничего не добились мы, — констатирует теперь Василий Яковлевич,- глава района принял инициативную группу митингующих, обещал то да другое, а проку никакого. Вот тогда-то и началась массовая установка теплосчетчиков. Иначе ведь тупик — люди замерзают и платят за это деньги!» За отопление в ушедшем октябре Зензин рассчитался 112 рублями, а не будь счетчика, все пятьсот пришлось бы выкладывать. Счетчик уже окупился для жильцов — идет чистая экономия.
Но экономить зимой на тепле и на своем здоровье они не хотят — это происходит в принудительном порядке. Жильцы греются газовой плитой, а также самодельными электроустройствами — плата за электроэнергию порой съедает всю экономию от теплосчетчика.
Тавричане, отдадим им должное, не молчат: жалуются во все инстанции, а порой и протестуют. Когда избирался на свой пост нынешний глава района Г. Чертков: жители, старшие по домам в письменной форме выразили ему свои надежды на теплое светлое будущее. Тем более что Чертков не скупился на обещания. Сулил даже мини-котельные на газе — «модули» — понастроить (одна, впрочем, действительно, появилась в Тавричанке, но не более). «В соседнем с нашим доме жил один инвалид, ветеран войны, — вспоминает Зензин, — и куда только не жаловался на холод в его квартире, которая стояла последней на обогреве в доме. На одном из совещаний у недавно избравшегося Черткова этот вопрос снова поставили. Через пару дней к ветерану приехала от главы целая комиссия — а ветеран в спальной сидит, в шубе. «Что, замерзаете?» — спрашивают. А он им в ответ: «Вы ко мне, ребятушки, уже от которого главы района приходите, а я все так в шубе вас и встречаю…» И так ведь и умер в холодной квартире»…
Кстати, о газе. «Когда нас обогревала мазутная котельная, мы платили пять рублей за квадрат жилья, а когда газ подключили года три назад — стали платить двадцать рублей тридцать восемь копеек», — невесело смеется Василий Яковлевич. И ведет нас к соседке Л. Москвиной, старожилу дома.
Она, инвалид 3 степени, встречает нас в валенках, кофте, поверх — теплый халат. И это не прихоть: несмотря на щадящую нулевую температуру по ту сторону окна, на этой стороне весьма прохладно, батареи источают холодок. Посреди комнаты «мотает счетчик» самодельный калорифер. Холод в квартире вызывает у Лидии Федоровны обострение хронических заболеваний. “Выживали, а не зимовали,- вспоминает она прошлую зиму,- валенки, фуфайка — это стало моей зимней домашней одеждой». Лидия Федоровна бережно хранит официальные ответы на свои жалобы, коих немало: накопились за годы. Среди обещаний — заверения в ремонте (не то что дом, крышу залатать власть оказалась не в состоянии, — прислала только жильцам длинную смету на сей счет, почти на полсотни тысяч целковых, которую жильцы, разумеется, «не потянули» на свои пенсии и пособия. Да к тому же они, жильцы, весьма сомневаются, что если даже и соберут, в очередной раз поднатужась, эти деньги и куда-то их отнесут — это вовсе не гарантирует дому новую крышу). Помимо прочего, многострадальный дом этот просел, и закрыл вход в подвал, уже «благоухаущий» протекающей канализацией и прочей гнилью. Чтобы провести коммуникации не через подвал, а иным путем, жильцам надо опять искать немалые деньги. Уже был случай, когда коммунальщики пролезали в подвал через проделанную дыру в деревянном полу одной из квартир.
А вот Лидию Федоровну «ин формирует» уже новоиспеченный «преемник» — Чертков: «данная проблема находится под контролем», и по ее разрешению много чего делается и будет делаться.
Иногда по жалобам приходят «в гости» и коммунальщики.
— Приходят и составляют акт такой, какой им угоден, — жалуется Лидия Федоровна, — потом посмотришь в него — там такая гадость написана. Батарея, дескать, греет, но наполовину, надо промывать. А она вся холодная! Ну, наняли мы промыть, а что толку, если теплоноситель холодный? Прокуратура не раз приходила опять никакого толка. А тарифы все время растут. Вся пенсия уходит на коммунальные платежи и лекарства.
Жилищную субсидию Лидия Федоровна не получает:
— Полежаев разве глупый мужик? У него все продумано. Как только на какие-то копейки увеличиваются пенсии, власть тут же приурочивает к этому изменения областного прожиточного минимума неработающих и на этом основании часть пенсионеров, получавших субсидии, становятся сразу разбогатевшими и от субсидий отсекается.
Лидия Федоровна подала бы на местную власть и коммунальщиков в суд, но для тяжбы нужно здоровье, которого нет. А за стеной у нее точно так же мерзнет «соседка, инвалид, которая практически не ходит…
В одной из квартир соседнего подъезда лежит одетый 40-летний инвалид В. Тимохин. Он тоже не ходит — после инсульта. За ним ухаживает жена Светлана, получая пособие «по уходу» — 148 рублей в месяц. В семье еще есть сын-студент. Муж, по ее словам, как и сейчас, постоянно мерзнет и простывает. «Батареи холодные, просто не знаю, как переживем эту зиму», — с тревогой говорит Светлана. Работают электрообогреватели — не первой, свежести электропроводка регулярно «замыкает». За 3-комнатную квартиру приходится платить около 1 250 рублей каждый месяц, за свет и газ еще около тысячи рублей. «Сколько ходим и пишем — нигде не можем добиться правды, везде одни пустые обещания»,- говорит Светлана, утверждая, что в близ расположенном магазине с теплом полный порядок. Впрочем, она еще надеется отыскать правду, обратившись к услугам районной Фемиды. Но это такая волокита и трата нервов…
Печальный рассказ сей касается только одного дома, но и в рядом стоящих ситуация аналогичная.
Под бодрые рапорты очень крепких хозяйственников бушует по стране «жилищно-коммунальная реформа»…