Все произошло тихо. Никто в отделении не слышал даже шороха. Около десяти вечера в палату случайно зашел кто-то из больных и увидел следующее: у стены на корточках сидел мужчина с «окровавленным ножом в руках, просил вызвать милицию. В нем вошедший узнал пациента из соседней палаты.
— Я убил его, — выпалил мужчина, указывая на кровать у стены.
Противотуберкулезный диспансер № 4 — место специфическое, со своим «особым» контингентом. А потому случается всякое…
— Диспансер наш профильный, лечим туберкулезных больных, — рассказывает заместитель главного врача по лечебной работе Борис Ковалевский. — Пациенты особенные, много неблагополучных.
В отделении № 4 наблюдаются «тяжелые» больные: с открытой формой туберкулеза. Бомжи и бывшие заключенные — основная часть пациентов этого этажа. Тот вечер, 22 ноября, ничем примечательным больным не запомнился. Ужин и обычный вечерний моцион.
— Около девяти Саша пошел к себе в палату, лег в кровать. А в десять его нашли уже мертвым, — свидетельствует сосед из соседней палаты Алексей.
И подозреваемый, и потерпевший — оба были ранее судимы и находились в отделении на лечении. Диагноз одинаковый — открытая форма туберкулеза. Никаких особых конфликтов между этими двумя никто
не замечал. Общались? Да. Но до серьезных ссор не доходило. Хотя, когда речь идет о людях со специфичным прошлым, что-то сложно прогнозировать.
Судебные медики констатировали: «смерть наступила в результате проникающего ранения ножом в область сердца».
Мужчину тут же задержали.
— Вину свою подозреваемый признает полностью, — комментирует старший следователь прокуратуры Советского округа Константин Баронов.
О содеянном подозреваемый не сожалеет, ссылаясь на обреченность своей жизненной ситуации.
— Сколько бы мне ни дали, пусть десять лет. Все равно я через три-четыре года умру…