В Сибири латыши, эстонцы, финны оказались разными путями и в разные времена.
Предков Лидии Андреевны Сальмус (по мужу-финну она Андреева) выселили из Эстонии в середине 19 века после конфликта холопа с барином. Прадед Зинаиды Федоровны Блусинь (Постовой по мужу-эстонцу) нарвал яблок в чужом саду — и через сутки был порот и выслан за пределы Латвии. У финки Ольги Васильевны Далберг (Есиной) провинился дед. Есть и жертвы сталинских репрессий — вождь латышским стрелкам революционных подвигов не забыл. Удивительно, что вдали от исторической родины эти люди сохранили свои обычаи.
Традиции эти во многом схожи. Например, обливание водой, в котором с удовольствием принимают участие и стар и млад. Угощение в этот праздник подают исключительно со своего подворья, ничего покупного. Шаньги с морковью или картошкой, грибы, домашний сыр, кисель, квас. Первую звезду встречают пивом — домашним, конечно же. Потом идут «лиговать» — к тем домам, где живут Иваны. Поют песни, угощаются, желают благ семье. С наступлением темноты праздник перемещается на природу, к реке. Эстонцы украшают голову развесистым венком из полевых трав. У латышей венок из дубовых веточек одевают Иваны. Финские девушки делают маленький скромный веночек из березовых листьев. До рассвета у костра на берегу идут песни, пляски и игры. Еще один ритуал — поиск на счастье цветущего папоротника, который, как утверждают поверья многих народов, цветет именно в эту ночь. На рассвете латыши и финны пускают венок на воду. С восходом солнца народ отправляется домой, эстонцы при этом уносят свои венки. Повешанные дома на стену, они целый год будут обладать целебными свойствами.
Нынешний праздник прошел по всем канонам народных традиций. В эстонскую деревню Старый Ревель Калачинского района приехали латыши и финны из Омска, собрались жители окрестных деревень. Звучали песни на латышском и финском языках. Украшением праздника стало выступление вокального ансамбля из Орлово «Сибирячки», усиленного артистом Омского народного хора Славой Рычковым. Они включили в репертуар не только множество песен «про Ивана», но и «Лиго» на русском языке: «Каждый год приходит Янис — лиго, лиго, — чтоб узнать, как нам живется — лиго, лиго». Дома в деревне украсили молодыми березками. «Жалко было рубить их, — говорят ревельцы. — Но мы так редко в этот праздник встречаем гостей издалека». Полы выстелили свежескошенной травой. Хозяйки суетились, готовя угощение для дорогих гостей. Каждая накрыла особенный стол. Потчевали картошкой отварной и картошкой в мундирах, киселем и квасом, шанежками и пирогами, рыбой, салом и грибами. Подавали парное молоко и сыр домашнего приготовления, хлеб-соль на белоснежном рушнике, компот, пиво «Баг-Бир» и самогонку — чистую, как слеза, пьяную, но без головной боли. Одни из хозяев разожгли возле дома костерок — маленький, уютный, горячий.
Поляну к празднику готовили загодя. Сложили высокий костер, такой, чтобы горел до самого рассвета, поставили дизельный электродвижок, протянули электролампы. Песни в исполнении латышского ансамбля «Дайна» и «Финских девчат» («Суоми тютю» — так будет по-фински) перемежались магнитофонным «Забирай меня скорей». Игры предлагались народные -горячие «финские» девушки из ансамбля «Сибирячка» кололи дрова, а парни перетягивали палку. Самым храбрым предлагали поискать разрыв-траву — цветущий папоротник. Молодежь танцевала как могла, а старики вспоминали свою молодость. «На финском празднике в старые годы танцевали 24 парных танца за вечер, а если танцы были не парными, то это уже были русские пляски,» — рассказывает Ольга Васильевна Далберг-Есина.
Праздник отметили национальный, но мало у кого он вызвал ностальгию по утерянной исторической родине. Многие из сельчан бывали в Прибалтике, даже пытались там пожить. Языком они владеют, но родным его все же считать не могут, «Я то на русском языке думаю, то на латышском,» — говорит Зинаида Федоровна Блусинь. «Меня в Эстонии принимали как дикарку, — вспоминает Лидия Андреевна Сальмус. — Все рассматривали, не покрылась ли я шерстью, какой длины хвост вырос». Финка Ольга Васильевна Далберг на родину предков не ездила: «Дедов моих оттуда выгнали, не пожалели. В холодной Сибири нашли они дом и кров. Меня там никто не ждет,» — считает она. Аустра Вилхелмовна Ищенко, высланная с родителями в Сибирь в конце сороковых, на родину вернуться хотела бы — но и муж русский, и дочерям там будет проблематично устроиться.
На поляну вышла вся деревня. Пришли старенькие бабушки (Ольге Васильевне Далберг скоро будет 90), мамочки принесли младенцев на руках и прикатили в колясках. Гости из Омска приехали на большом автобусе, сельсоветский ЛиАЗик подвез жителей окрестных деревень. Автовладельцы приехали сами. Ждали главу районной администрации Негодяева, а сельский глава укатил на выпускной вечер к дочери — девочка окончила школу с медалью. Медленно начавшийся праздник разошелся и с наступлением темноты уже гремел весело и жизнерадостно.
Одно только отступление от традиций было на празднике — никто не обливался водой. Наверное, просто жалели праздничную одежду.