В 1983 году зашел Помилуйко в краеведческий музей в Целинограде (там он тогда жил) и увидел экспонат — кольчугу. Рассмотрел ее хорошенько и даже сосчитал кольца. Смотрители заинтересовались посетителем, спросили: зачем, мол, руками трогаешь? А Геннадий отвечает: хочу вот такую же сделать. «Что ж, будет готова — приноси свою работу, посмотрим». Так первая кольчуга Геннадия Помилуйко осталась в одном из краеведческих музеев Целинограда. Чуть позже был заказ на шесть кольчуг для драмтеатра.
— Как раз спектакль ставили исторический, — вспоминает кольчужных дел мастер, — Но кольчужки тяжелые, килограммов 7-10 получаются, актерам нелегко было бы. Я подумал немножко, и решил просто кольца крупнее сделать — и одежка стала намного легче. Но успел смастерить только пять кольчуг и спектакль потом не видел — пришлось из Казахстана уехать.
Хобби требовало много времени, но его катастрофически не хватало. У самого Геннадия прогрессировала болезнь Бехтерева, позвоночник сильно болел и искривлялся, затрудняя работу всех внутренних органов. Еще одна страшная беда настигла семью — у сына Миши обнаружился сложный порок сердца, требовалось дорогостоящее лечение. Новорожденная Маша радовала маму и папу, но за заботами о семье было не до увлечений.
В 1995 году семья переехала в Омскую область — врачи порекомендовали сменить климат для лучшей послеоперационной реабилитации сына. Да и самому Геннадию здесь легче было найти работу. В Калачинском районе семье Помилуйко дали домик с небольшим участком. Геннадий устроился плотником на элеватор. Смастерил еще одну кольчугу — ее приобрел Калачинский краеведческий музей.
— Вообще-то я больше люблю работу с деревом, — говорит умелец. — Беру картинку с изображением оружия, увеличиваю до необходимых размеров — и вырезаю пистолеты, автоматы — от настоящего не отличишь, все детальки как надо.
Особенно старался Геннадий для сына, когда тот был еще маленьким. Сверстники завидовали — «всамделишного» оружия в магазине не купишь, а у Мишки есть. Были у мальчика и самые настоящие кольчужные рукавицы, шлем.
Кстати, пробовал кузнец и цельнометаллические изделия мастерить — латы, шлемы, мечи. Но первую же поделку сломал.
— Некрасиво получалось, — смеется Геннадий. — Вот если бы подлинные посмотреть, как тогда кольчугу — все бы сделал как надо. Я в таких делах быстро соображаю и легко учусь.
Была мысль изготовить украшения для жены, но здесь требуется паять, а нужного оборудования у Геннадия нет.
Кольчужку мастер делает довольно долго (или быстро?) — два-три месяца. Короткая «рубашка» состоит из 16 тысяч колец, на длинную с капюшоном, воротником требуется больше — около сорока тысяч. Вначале Геннадий из проволоки скручивает спираль, которую «раскусывает» на колечки. Потом начинает плетение — «как на спицах, только плоскогубцами», — делится бронник секретами мастерства. И действительно, любая рукодельница без труда определит где у кольчужного полотна долевое направление, а где поперечное. В старинные века кузнецы каждое колечко «заковывали», делали его цельным. В кольчугах Помилуйко кольца просто плотно зажаты. Заковывать или запаивать их и утомительно, и ни к чему. Хотя, если нужно будет, Геннадий сделает и это — кузнец ведь.
— От стрелы кольчуга не спасала, от пули не спасет тем более, — говорит Геннадий Анатольевич. — А вот в ближнем бою от холодного оружия даже такие, незапаянные кольца защищают надежно.
Еще в Казахстане пришел к нему как-то знакомый. Он разбогател, а у богатых — свои проблемы. В одной из разборок в него воткнули нож. Залечив раны, он и решил под рубашкой носить надежную броню. Быстро и недорого Помилуйко выполнил заказ — собрал легкую кольчужку-маечку. Вскорости заказчик пришел снова — поблагодарить мастера за то, что эта «маечка» спасла ему жизнь: вновь его пытались убить, но теперь только костюм изрезали.
Есть у Геннадия Помилуйко еще одна заветная мечта — найти единомышленников, чтобы целиком отдаться любимому делу.