Послушать первый звон колоколов возрождаемого собора омичи съезжались в центр города к шести вечера, как и предлагалось в телевизионной рекламе. Верующие же Омско-Тарской епархии были на месте часом раньше и в ожидании митрополита Феодосия под открытым небом пели тропари празднику Рождества. Когда владыка прибыл и начался крестный ход, на площади стояли около двух тысяч человек.
Собор, хоть ещё и недостроенный, уже поражает своей красотой. И колокола звонили торжественно и раскатисто. И здание Законодательного собрания напротив — красиво подсвеченное, с развевающимся российским флагом — словно бы символизировало единение духовной и светской властей. Вот только памятник вождю мирового пролетариата с указующей на храм дланью явно вносил в происходящее диссонанс. Тем более что и наследие безбожника Ильича явно давало о себе знать. Иные присутствующие, вместо того чтобы умилиться идущим впереди крестного хода детям-хоругвеносцам, принялись возмущаться: мол, ребятишек-то как позволяют в религию втягивать? Забравшись на сугроб, молодой человек на вопрос приятеля: «Где Феодосии?» кричал, явно перепутав митрополита с Дедом Морозом: «Да чё-то красной шапки не видать!».
Не обошлось и без иных курьёзов. Если первые за владыкой ряды истинно верующих шли крестным ходом более-менее стройно, то праздно любопытствующие в хвосте устроили настоящую давку. Девушка, запутавшись в шубе, упала и выронила мобильник. Тут же, запнувшись, на неё уселся мужчина. Не обращая внимания на седока, барышня принялась в снегу руками искать свой телефон и, лишь нащупав пропажу, завопила: «Мужчина, может, уже хватит на мне сидеть?». Тот заявил, что встать не может, так как на нём висит женщина, на что последняя с трудом пропищала, что на ней самой сидит верхом мужчина. Стоящие рядом покатились со смеху. Праздник всё-таки…