ВОЙНА СПАСЛА ЕМУ ЖИЗНЬ
Петр Федорович Радциг от ударов судьбы привык уворачиваться едва ли не с первых недель существования, даже не с момента рождения, а гораздо раньше. Родился через полтора месяца после начала Великой Отечественной войны. А мог бы и не родиться. Его маме Александре Онуфриевне было за сорок, и, возможно, она бы избавилась от плода, да, эпоха не позволила. Сорок первый год для нее стал временем постоянных переездов. Не до больниц. Ее мужа, профессионального военного, срочно перебросили с Дальнего Востока, где он строил укрепрайоны, на запад страны, где ему пришлось заняться тем же. Это для широких народных масс война с Германией явилась полной неожиданностью, а «верхи» ждали ее и подготавливались как могли.
С первыми залпами, объявившими о начале единоборства России и Германии, семьи военных от западной границы срочно эвакуировались в Сталинград. Из Сталинграда — в Сибирь: фронт догонял. 14 августа, в очередной переезд, Петя появился на свет Божий. Вторым, после сестры, ребенком в семье. Голод и холод эвакуации не помнит, слишком мал был.
Но все лишения на его здоровье отразились очень скоро. Еще семи не исполнилось, а ему уже поставили страшный диагноз — туберкулез костей. Вывернулся, то есть выжил. В восемнадцать у него удалили бедренный сустав левой ноги. Бедренную кость намертво соединили с тазовыми костями. Нога не гнулась, но он не комплексовал, наравне со сверстниками ходил на танцы. Работал на заводе. Окончил вечернюю школу.
В Медицинский институт поступал осознанно. Кому еще, как не ему, прошедшему кучу больниц, лечить людей. Перед окончанием вуза, на распределении, попросился в Седельниковский район. Романтик. Дитя асфальта, мечталось ему о рыбалке и охоте.
ХУДОБА АВАНТЮРАМ НЕ ПОМЕХА
Ожидания его не обманули. В шестидесятые годы седельниковские озера еще были относительно полны рыбой, а леса — зверьем. Завел лодку, ружье, сети, собаку. Душу отводил на полную катушку.
Работа, в этом отношении Петр Федорович не отличался от большинства нормальных мужчин, стояла все же на первом месте. По иронии судьбы, ему пришлось лечить больных туберкулезом.
Смотрю на его сухопарую фигуру. При росте метр восемьдесят два весит шестьдесят килограммов. Вспоминаю шутку знакомого врача: «Нет в жизни счастья: худые умирают от туберкулеза, а полные — от сердечно-сосудистой недостаточности».
— Вы не боялись заболеть туберкулезом, — спрашиваю Радцига.
— Нет, — без рисовки отвечает он.
— Туберкулез — болезнь социально обездоленных. Ведь в каждом из нас так или иначе с самого рождения возбудители присутствуют. И потом, я им уже переболел. Больше боишься неизвестности. А то, что местные мужики им болеют, так тоже понятно. Работа зимой и летом до пота, переохлаждения. В компании по случаю праздников приглашают всех знакомых, даже с открытой формой туберкулеза. Все на здоровье человека сказывается.
А худоба, как выяснилось, у него наследственная. И высокий обмен веществ. Пульс — 100 ударов в минуту при полном покое. В маму пошел. А она, опровергая научные доктрины, мол, высокий обмен веществ — прямой путь к короткой жизни, до 96-летнего возраста чувствовала себя прекрасно. Отец пережил 70-летний рубеж при постоянной массе тела в 120 килограммов, он во всем отличался от жены, первой жены. В семью после войны не вернулся. Вторая любовь. Почти до конца жизни преподавал подрывное дело в одной из военных академий. Жене и детям — сыну и дочери — помогал, ездили другу к другу в гости. Воспитанные люди — обходились без обоюдных претензий.
По каким-то странным высшим законам судьбы родителей и детей часто совпадают. Семейная жизнь Петра Федоровича относится к разряду благополучных, хотя складывалась из длительных разлук. Такие парадоксы бывают.
Познакомился он со студенткой пединститута Любой Алексеенко в очереди к кассе кинотеатра. Роман шел непросто: теплые, душевные отношения чередовались с разрывами. Четыре года тянулась песня с переливами. Случайная встреча после очередной полугодовой разлуки произошла за год до распределения. Резкий всплеск чувств, чего сейчас не скрывает ни один из супругов, и тут же принято решение о свадьбе.
И Радциг опять, вывернулся -ему попалась на редкость верная жена. Поскольку, не поладив с главным врачом больницы, имея 11-летний врачебный стаж, благоустроенный коттедж, Радцигу пришлось вернуться в Омск. Устроился врачом на станцию «Скорой помощи». Квартиру ждал то ли шесть, то ли семь лет. Любовь Александровна, его супруга, весь этот срок с двумя детьми оставалась в Седельникове. Тянула лямку завуча, занималась организацией внеклассной работы, и, как признается сейчас, на черные мысли времени почти не оставалось. Самые интересные годы в ее жизни.
Мужу интереса, напротив, не хватало, рванул на Север. Два года налаживал службу «Скорой помощи» в одном из городов нефтяного края. Обитал в рабочей общаге в комнате на троих. Там интересного он почерпнул выше крыши. Рабочий люд — преимущественно из числа самоуверенных романтиков, которые ехали на Север не за запахом тайги, а за деньгами, возможностью скрыться от всесоюзного розыска — пил, дрался, не чурался хвататься за нож. Прожив два года бок о бок с драчливым контингентом, Радциг опять сумел вывернуться — он не получил ни единой царапины. Врачей даже самые отъявленные драчуны не трогали. Не из-за их профессии — из-за человеческого отношения к соседям по общежитию. Они их не учили интеллигентному поведению, при случае штопали резаные раны, выводили из длительных запоев. Формальная врачебная этика не всегда соблюдалась, А как поступать иначе, если каждое общество живет по своим законам. И оценки, что хорошо в суете обычного города и что плохо на «вахте», часто, очень часто сливались до полной неразделимости.
С Севера Радциг вернулся с хорошими деньгами, которые помогли прилично обставить только что полученную трехкомнатную квартиру и приодеть приехавшую из Седельникова семью: жену, дочь Веронику, сына Антона. Странно, но все трое при устроенном городском быте очень долго тосковали по селу.
Петр Федорович снова впрягся в лямку врача «скорой». Здесь ему редко удавалось выворачиваться. Тяжелому больному не станешь рассказывать об удаленном бедренном суставе: если человек лежит без сознания, грузишь его на носилки и тащишь с девятого этажа, потому что ночь и лифт уже не работает. Так он и прожил до 58 лет. Избирался депутатом Горсовета, однажды получил повышение по должности, но вернулся в «низы» — зарплата выше. Последние годы увлекся общественной политической работой, активный приверженец «Отечества».
И НИЗВЕРГЛИ ПЛАМЕНЬ НЕБЕСА
О прошлогоднем пожаре, случившемся 5 июля на территории акционерного общества «Омскнефтепроводстрой», когда взорвалась цистерна с бензином и в воздух взлетели тонны горючей жидкости, в омских газетах написано много. И все же нам, только читавшим об этом, не дано прочувствовать и малой толики того, что испытывает человек, оказавшийся в облаке горящего бензина. А Радциг через это прошел.
Тот вызов для бригады «скорой» из троих человек — врача Петра Радцига, фельдшера Юли Шнайдер и водителя Геннадия Расторгуева (последние двое не пережили пожар) — не представлялся чем-то необычным. Что-то горит на Комбинатской? Бывает.