К тому же на этот раз у нас есть серьезный повод поговорить на эту тему: недавно в прокуратуре Центрального округа было возбуждено уголовное дело против оперативного сотрудника УВД, который скрывал преступления путем подделки документов.
ЭТОТ МОЛОДОЙ человек работает в органах внутренних дел чуть больше года. Преступление его в том, что он неоднократно фабриковал фальшивые объяснения от потерпевших. Приходит, скажем, человек с заявлением о разбойном нападении и требует поймать преступника. Заявителя вежливо уверяют, что рано или поздно его обидчика найдут. На самом деле никто никого не ищет. Вместо этого выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. А в папке рядом с заявлением появляется «объяснение» от потерпевшего — вроде как сам упал, покалечился, вещи растерял. Написаны подобные объяснения рукой самого опера, и подпись поставлена им же.
По словам следователя Максима Егорова, подозреваемый опер утверждает, что делал все это с разрешения начальства. О том, что тем самым нарушает закон, как-то и не задумывался. В скором времени оперативнику будет предъявлено обвинение в превышении должностных полномочий как минимум по десяти эпизодам.
Это уголовное дело свидетельствует, что милиционеры ради показателей готовы идти даже на откровенный криминал. Впрочем, вряд ли стоит обрушивать сейчас гнев на молодого неопытного опера, который, возможно, и в самом деле действовал с согласия начальства. Он всего лишь примитивным способом занимался тем, что многие его коллеги регулярно делают более изощренными методами, позволяющими не попасть под статью. Вот, пожалуйста, статистика.
— В прошлом году мы выявили 2000 укрытых преступлений, — говорит прокурор отдела по надзору за следствием областной прокуратуры Игорь Пазыч. — За три месяца этого года наша милиция скрыла уже около 700 преступлений, что как минимум на две сотни больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Так что ситуация, как видите, серьезная. По «укрываемое» наша область входит в первую десятку неблагополучных в этом смысле регионов России. Печальное лидерство.
Чтобы понять суть проблемы, нет надобности анализировать каждый случай в отдельности. Все они довольно типичны. Возьмем несколько примеров из тех милицейских материалов, которые опротестовала прокуратура Центрального округа. (К слову, с начала года помощники прокурора Центрального округа уже выявили 202 укрытых преступления.) В основном преступления скрываются путем незаконного вынесения отказа в возбуждении уголовного дела. Причем порой это делается довольно грубо, если не сказать нагло.
В ноябре прошлого года одна пенсионерка, сняв со сберкнижки 900 рублей, спокойно направлялась домой. За ней еще с порога сберкассы следили два молодых человека, решившие разыграть с бабулькой старую мошенническую шутку. Один из них забежал вперед и как бы невзначай выкинул ей под ноги пачку денег. Второй подошел к бабушке и предложил потихоньку разделить находку. Но тут подбежал мнимый растяпа и гневно потребовал свои деньги. Испуганная пенсионерка, доказывая, что его денег она не брала, раскрыла сумку и… не успела охнуть, как жулики уже скрылись с ее сбережениями.
Заливаясь слезами, она написала заявление в УВД-1 Центрального округа. Однако спустя некоторое время здесь отказали в возбуждении уголовного дела, потому что бабушка, по мнению милиционеров, добровольно… отдала деньги неизвестным и претензий ни к кому не имеет! Потерпевшая очень удивилась и возмутилась, узнав, что она, оказывается, не в претензии.
В этом случае более-менее понятно, почему слукавили стражи порядка: жулики бабушке не представились, найти их трудно (хотя мошенники наверняка продолжают околпачивать людей возле сберкасс). Но почему милиционеры поспешили отделаться от одной омской коммерсантки, совсем не ясно. В ноябре прошлого года женщина дала некоему гражданину А. на реализацию 61 мешок картошки. Да только его и видела. Заметим, в заявлении о мошенничестве она указала данные «реализатора». Тем не менее был вынесен отказ в возбуждении дела, поскольку, видите ли, установить местонахождение жулика не представилось возможным…
ЧТО НИ ГОВОРИ, много непонятного, а порой и парадоксального хранят в себе отказные материалы. Было дело, кто-то забрался в квартиру к одному омскому адвокату. Жулики уже сложили дорогие вещи у выхода, но вдруг сработала сигнализация — и они скрылись. Прибывшие на место происшествия патрульные увидели в подъезде какого-то парня с девушкой. Возможно, просто случайные прохожие. Но отказной материал был вынесен на том основании, что именно этот парень «не имел умысла на хищение». Адвокат и его коллеги покатились со смеху, узнав о такой формулировке. Если в квартиру залез этот парень, то, как ни крути, умысел на кражу у него был. Если не он — зачем тогда было приплетать к делу случайного человека? И самое смешное, что в материалах не было даже объяснения от этого парня. Так что по документам и не видно — имел он все-таки умысел или не имел.
Впрочем, такие ляпсусы встречаются редко. Как правило, потерпевших стараются убедить в том, что подавать заявление не имеет смысла. Скажем, в милиции немало заявлений об утрате документов. Так вот, если копнуть, то наверняка окажется, что за таким заявлением кроется кража или разбой. Скажем, утащили из квартиры или машины вместе с кучей вещей и документы, а в заявлении указывается, что человек якобы потерял их по своей вине. Вот что сказала нам по этому поводу старший помощник прокурора Центрального округа Елена Пантюхова:
— В таких случаях потерпевших обычно попросту обманывают. Говорят, если не заявлять о краже, документы можно будет быстрее восстановить. В противном случае, дескать, придется ждать пока вора поймают. На самом деле — документы обязаны восстановить в любом случае. Если же у вас отказываются принять заявление, то обращайтесь в прокуратуру своего округа. Наш же телефон — 25-03-57.
Взвесив все «за» и «против», заявитель часто соглашается обмануть самого себя. А ведь не сделай он этого — и его имущество рано или поздно могло бы быть найдено. Дело в том, что все указанные в заявлении пропавшие вещи заносятся в базу данных компьютера. Рано или поздно они могут «всплыть» где-нибудь — и через них вполне реально можно раскрыть преступление. Скажем, недавно задержали за что-то одного наркомана, который возьми да и сознайся в том, что как-то раз обчистил автомобиль. Кроме перечня ворованных вещей, он назвал дату, место преступления и даже цвет машины. Но в базе данных украденного такие вещи не числились — и наркомана… отпустили. Нет заявителя — нет и дела. А ведь не исключено, что владельца той машины милиционеры попросту убедили забыть о пропаже.
Что самое печальное: таким образом укрываются и тяжкие преступления. Опять же случай из жизни. В конце прошлого года на территории 12-го военного городка неизвестные разбойники избили палками до потери сознания двух офицеров. Одного из них раздели, разули, забрали документы.
Парни в тяжелом состоянии угодили в больницу. Там наш герой-оперативник, о котором говорилось вначале, убедил ограбленного написать в объяснении, что документы он утратил по своей вине. Вот и все. А о том, что ребята серьезно пострадали, в отказном материале не было ни слова.
Мы в очередной раз решили поднять эту тему отнюдь не для того, чтобы читатель, с раздражением сплюнув, отругал родную милицию последними словами. Как раз наш постоянный читатель отлично осведомлен о том, какие сложные порой дела раскрывают оперативники. Причем раскрывают в считанные дни, не имея почти никаких зацепок. И наверняка раскрывали бы и большинство из «похороненных» дел. Занесли бы сведения в базу данных — и со временем, скорее всего, вышли бы на жулика. Но… показатели, показатели. В погоне за галочкой милиционерам приходится кривить душой и, пренебрегая хрестоматийным принципом Глеба Жеглова, оставлять воров на свободе. В противном случае — получать от начальства по шапке. Так что подследственный ныне оперативник тоже, по сути, оказался заложником этой системы.
СКАЖЕМ, на Западе работа полиции оценивается по-другому. Основной вопрос начальства: не сколько ты раскрыл преступлений, а все ли ты сделал, чтобы найти преступника. Если жулик и не пойман сразу, то о нем во всяком случае не стремятся забыть — и рано или поздно он все равно попадется.
Выходит, что наша система отчетности действует против самой себя: чем больше раскрываемости требуют от милиционера, тем больше «неперспективных» дел, он стремится замять. В результате вот вам одна из составляющих неуклонного роста преступности: про жулика сегодня «забыли» — завтра он обокрал еще троих. А в подтверждение приведу последний пример.
Летом прошлого года на территории ТЭЦ-5 был с поличным задержан воришка, пытавшийся унести семь листов жести. Можно только догадываться почему, но его отпустили. Потом вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела из тех соображений, что «лицо добровольно отказалось от совершения кражи». Смешно, не так ли? То есть увидел милиционеров и передумал воровать. Прокуратура Центрального округа возбудила-таки уголовное дело. Тогда только выяснилось, что жулик успел потом совершить еще две кражи. Дело довели до суда. В результате вор находится там, где ему и положено быть.
И таких примеров можно приводить по нескольку десятков ежегодно.