Выступление президента на этом совещании было опубликовано в печати, и нет смысла его повторять, но вот оценка происходящего, принятых решений и вытекающих из них задач участником форума российских контрразведчиков, начальником Управления Федеральной службы контрразведки по Омской области Виктором МИРОНОВЫМ представляет интерес:
— Вы все очевидцы тех экспериментов над службой государственной безопасности, которые происходили в последние годы под громкие и гневные крики о старых грехах ВЧК, НКВД, КГБ, в которых сегодняшние контрразведчики никак не повинны. Такой изнуряющей, опустошительной ломки государственная безопасность, пожалуй, ни в одной стране никогда не знала. После прошедшего совещания у нас появилась надежда, что эксперименты закончились.
— А как расценивать, что совсем недавно вашу службу лишили следствия, силовых структур?
— На совещании и об этом говорилось, эти решения названы ошибочными, признаны перегибами. Было заявлено однозначно — следствие будет возвращено и, видимо, силовые подразделения тоже.
— Я опять возвращаю вас, Виктор Григорьевич, к тому, чем совсем недавно ограничивалась ваша служба, — только контрразведывательная деятельность плюс борьба с терроризмом. От участия в борьбе с преступностью вас фактически отстранили.
— И это признано ошибочным, мы должны и будем в этом участвовать. Конечно, мы не можем взять на себя, скажем, ту же ношу, что и МВД, по чисто объективным причинам: численность нашей службы несравнима с милицией.
Если, например, по новой программе на 1994-1995 годы численность МВД увеличивается по стране на 90 тысяч человек, то вся служба безопасности — это где-то 75 тысяч.
Но мы понимаем, что сегодня внутренняя угроза может быть для государства более реальна.
Посудите сами, в 1993 году совершено около 100 заказных убийств, ежедневно практически происходят похищения людей с целью получения выкупа, страна уже почти официально признана перевалочной базой для распространения наркотиков, даже в ООН собираются заслушивать нас в связи с этим, куда уж дальше? Только по официальным данным, похищено 20 тысяч стволов нарезного оружия. И в то же время в прошлом году к высшей мере наказания суды приговорили 225 человек, 153 из них обратились с просьбой о помиловании, и почти все (149) помилованы.
В судах уменьшилось количество дел по взяткам.
Таможне удается остановить только одну десятую часть правонарушений.
— Знаете, такое положение, при котором количество и тяжесть преступлений растет, а количество и строгость наказаний снижается, самый яркий показатель коррумпированности общества.
И я полагаю, что ваша служба, более компактная и закрытая, наверное, успешнее других правоохранительных органов могла бы бороться с этим видом преступлений.
— Это так. И дело, конечно, не в особом уме или прозорливости руководителей ФСК. Наша меньшая уязвимость — объективна.
Был и остается очень строгим порядок приема к нам на службу. Если в милицию людей принимают тысячами, в органы власти прием идет на усмотрение руководителя, и, конечно, возможность проникновения недобросовестных, коррумпированных людей туда легче, то у нас система подбора кадров консервативна, щепетильна, с проверками и перепроверками и не в таких количествах, конечно. Хотя говорить о том, что мы полностью неуязвимы, я бы не рискнул. Другое дело, что каждый у нас на виду, и мы, конечно, все делаем, чтобы своевременно выявлять таких людей.
Правда, в последние годы многое сделано, чтобы наша уязвимость в этом плане увеличилась, и в идеологическом смысле — несколько лет шельмования службы, да и в материальном отношении тоже.
Многие из бывших сотрудников КГБ сегодня в коммерческих структурах получают в разы больше, чем даже начальник управления.
И все-таки в абсолютном большинстве наши люди служат идеалам добра и справедливости. И мне представляется, наша служба, в силу наших прав и возможностей, нашей функциональности, способна противостоять попыткам завоевания власти криминальными структурами. И не зря на совещании прозвучала большая озабоченность стремлением криминала захватать политическую власть.
— А вам известны такие случаи из омской жизни?
— Да, конечно. И как финансируют, и кто финансирует, и каких людей криминальные структуры проталкивали к власти на выборах.
Другое дело, что у меня как у руководителя службы нет пока в руках закона, механизма противодействия этому. Я могу только собрать информацию и положить ее на стол губернатору.