Хронология событий, которые привели к трагическому финалу, четко прослеживается из постановления военной прокуратуры Новосибирска о назначении по делу Лапко судмедэкспертизы. Вот пересказ.
В мае 2004 года Максим призывается Исилькульским военкоматом, при этом он признан годным к службе в армии с незначительными ограничениями. Год служит в Омске, а после расформирования этой части его переводят в Новосибирск. Здесь незадолго до окончания службы парень попадает в дисциплинарный батальон (в апреле 2006 года его осуждают на год и шесть месяцев), перед которым вновь проходит медкомиссию — «годен».
Итак, с 15 мая 2006-го солдат Лапко — в дисбате Новосибирской воинской части № 75141. Меньше чем через месяц, 9 июня, он обращается в лазарет части с жалобами на боли в затылке и грудине. Дежурный врач подполковник Смоликова общее состояние Лапко признает «удовлетворительным» и возвращает его обратно в часть. А врач части Митин назначает лечение из витаминов, таблеток анальгина, рибоксина и отвара ромашки. Таким образом, с 9 по 12 июня солдата пролечили в батальонном медпункте. Несмотря на это, он продолжает жаловаться на боли. 28 июня его опять возвращают в медпункт, но на следующий день выписывают, даже не заводя истории болезни.
7 июля изрядно надоевшего жалобами солдата направляют в санчасть батальона, где тот же Митин назначает ему амбулаторное лечение и возвращает в подразделение. Но солдат упорно не выздоравливает: все жалуется и жалуется на постоянные головные боли и нарушение координации движений. Митин лечит его витаминами и настойкой пустырника.
14 июля Максима Лапко привозят наконец на прием к невропатологу, которая, не сумев установить точный диагноз, направляет его к психиатру. Однако вместо этого с 17 по 19 июля рядового Лапко лечат в батальонном медпункте церебролизином, кавинтоном и все теми же витаминами и выписывают как выздоровевшего. А он не выздоровел, и 25 июля уже ротный, майор Силкич, отправляет солдата в медпункт.
Со слов фельдшера медпункта, Максиму «измеряли давление, температуру и предоставляли таблетки анальгина». От такого замечательного лечения к 26 сентября больной в очередной раз «практически выздоровел». Во всяком случае, такое заключение дала прапорщик Аверьянова.
Но 28-го Лапко объявился в медпункте и опроверг мнение врачей теми же жалобами. Его традиционно пролечили таблетками и пустырником.
На прием к психиатру солдата доставили лишь 2 октября — через 2,5 месяца после направления. Психиатр фиксирует жалобы Максима на не проходящие после приема обезболивающих таблеток боли в затылке, тошноту, головокружение и приступы с потерей сознания. И… вновь направляет к неврологу и окулисту.
В тот же день невролог Булатова ставит предварительный диагноз: органическое поражение головного мозга — и рекомендует везти парня к ведущему невропатологу военного госпиталя.
Добрейший врач Митин трижды пытается отвезти солдата в госпиталь, и все-то у него не получается: то нужных специалистов в госпитале не оказалось, то машина сломалась. Так что вместо обследования в ноябре 2006 года больной попадает на гауптвахту. Замротного по воспитательной работе Андрей Аносов так и написал родителям Максима: «Ваш сын уклоняется от прохождения воинской службы путем симуляции болезни. В данный момент он наказан на гауптвахте… Прошу оказать на него воздействие методом переписки».
С гауптвахты, где Максим провел в одиночной камере 10 дней, его перевезли в санчасть после глубокого обморока, где лечили… витаминами и пустырником.
17 ноября Максима довезли наконец до госпиталя. Казалось, у парня появился шанс, но он сам «сплоховал» — потерял сознание прямо в машине, а дотащить его на руках в здание госпиталя к специалисту сопровождающие капитан Созинов и врач Митин не соизволили. Отвезли обратно в санчасть.
28 ноября Максим Лапко умер в лазарете воинской части. Согласно заключению судмедэксперта, причиной явилась злокачественная опухоль головного мозга.
Так закончились мытарства солдата… А Новосибирская военная прокуратура виновных в его смерти не выявила…
Мать Максима, Ирина Николаевна Лапко, сказала корреспонденту «Труда-7»:
— Я беседовала с сослуживцами Максима. Они вспомнили, что с августа 2006 года у него постоянно кружилась голова, он падал в обмороки, стал плохо видеть и ходил, держась за стены. То есть налицо были признаки серьезной болезни, однако медики не приняли действенных мер. А как можно было сажать больного на гауптвахту?..
На днях Ирина Лапко обратилась в военную прокуратуру Минобороны РФ и в омский Центр медицинского права. Руководитель центра Алексей Панов так прокомментировал этот случай:
— Хотя Максим Лапко отбывал наказание в дисциплинарном батальоне, он имел право на медицинскую помощь. Исходя из медицинской документации, его жалобы на обмороки, пошатывания, слабость были обоснованны. Я считаю, что парень не был своевременно и качественно обследован. Поэтому Центр медицинского права будет добиваться возобновления производства уголовного дела о гибели солдата.