Прошел год, а до приговора еще далеко. На минувшей неделе суд снова отложил рассмотрение дела. На этот раз по ходатайству государственного обвинения.
Трое из пяти подсудимых давали повторные показания. То, что они говорили в суде, сильно отличалось от их показаний в ходе досудебного расследования. Парни путались в объяснениях. Один из подсудимых заявил, что во время предварительного следствия к нему применялось физическое насилие, назвал имена обидчиков и людей, при этом присутствовавших. Еще один посчитал насилием тот факт, что следователь не спешил записывать его слова, переспрашивал.
— Мне было обидно, и я оговорил себя, чтобы потом в суде сказать правду, — говорил Рузматов.
Практика Верховного суда России показывает: нельзя доверять заявлениям о применении насилия, равно как и игнорировать эти заявления. Для проверки подобных заявлений обычно дается десять дней. Меж тем 20 сентября истекает срок содержания всех пятерых под стражей.
— Давайте быстрее, — попросил подсудимый Ходжаев. — Год уже сидим.
— Куда торопитесь? — спросил его судья Сорокин и продлил срок ареста еще на три месяца.
Вот, собственно, и все из зала суда. Остались так, мелочи. Еще весной перестал приходить на заседания суда Максим Кулюкин, получивший серьезные травмы. Сейчас его примеру последовала вдова погибшего в драке Славы Шведа. Конечно, она устала. Но — если мы хотим соблюдения закона, то надо пройти всю положенную законом процедуру. Одного из свидетелей трагедии следствие так и не нашло. Розовцы дружно утверждают, что знают, где он — но официально сообщить об этом следствию никто не спешит. Руководители предприятий, в беседах с журналистами плохо отзывавшиеся о погибших, написали в суд замечательные характеристики — вплоть до того, что в детстве погибший был очень активным участником школьной художественной самодеятельности.
Подсудимые осваивают русский язык. Ходжаев и Холмирзаев и раньше неплохо говорили по-русски. В их русской речи четко слышен восточный акцент — торопливость в произнесении звуков, их смягчение, перенос акцента на окончание фразы. Еще весной не понимавший русской речи Каххаров на вопросы отвечал по-русски — хотя и с помощью переводчика. Словарный запас невелик, но слова он произносит без малейшего акцента. Он давит на жалость, дескать, слышал, что на дискотеках всегда драки, потому и взял с собой стамеску. Бить не хотел, инструмент сам из рукава в ладонь выпал.
До вынесения приговора осталось еще несколько важных моментов. Сейчас пройдет расследование по факту применения насилия. Потом — прения и последнее слово.